Народ перетёк к стенам, возле статуй никого не осталось.

Нужное ей изваяние стояло самым крайним в ряду. Пока оба светила не поднялись повыше, туда и свет почти не попадал. Зато этот угол расположен дальше всего от толпы зрителей и столпившихся левее прихожан священников.

Богатство, Здоровье...

Она машинально преклоняла колени, произносила благодарственную молитву, потом оставляла в чаше для пожертвований золотые монеты и переходила дальше. Плодородие неумолимо приближалось, и с каждым шагом у Есении сердце стучало быстрее и быстрее.

А вдруг герцог передумал?

Рассмотрел её получше, решил, что она недостаточно хороша даже во временные жёны? Что ей делать, если он не появится у Плодородия, как обещал?

А что тут выбирать? Очевидно – вернуться к мачехе и позволить ей отвезти себя домой. А там в петлю или в прорубь – куда в первую очередь получится...

- Светлая Ясноликая, милостивая и милосердная, заступись и защити! – бормотала несчастная девушка, преклонив колена у крайней статуи, изображающей Плодородие. – Не дай свершиться несправедливости, не позволь злу и корысти захватить земли моих предков! Вверяю тебе свою судьбу!

- Руку протяните, леди!

Тихий мужской голос, раздавшийся из пустоты, заставил вздрогнуть и с испугом посмотреть на то место, откуда он доносился.

- Да не таращитесь вы так! Заметят же. Просто поднимитесь, затем положите монеты в чашу и поднимите руку выше, будто просите ещё одно благословение, - продолжал голос. – Скорее, мне трудно одновременно удерживать полог, портал и экранирующий щит!

Сейчас или никогда?!

Есения прикусила изнутри щёку, а потом высыпала все оставшиеся монеты в чашу. На долю мгновения её рука пошла вниз, но затем девушка пересилила страх и шагнула навстречу неизвестности.

Девушка почувствовала, как пальцы сжала чужая сильная и горячая рука. Затем последовал рывок, и мир покатился кувырком.

Или это её перекинули вниз головой через чьё-то твёрдое плечо? Сообразить, что случилось и возразить против такого способа транспортировки Есения не успела – сзади раздался хоровой вопль, как она подумала – зрителей, мачехи и священников. Почти одновременно с этим свет померк, и девушка с облегчением провалилась в небытие.

7. Глава 6

- Достаточно, Мира. Можешь идти.

Горничная мгновенно перестала водить щёткой по волосам леди Сильвии, присела в книксене и поспешно вышла из спальни.

«Все они одинаковы, все лентяйки, - подумала вдова, рассматривая в зеркале собственное изображение. – Только бы не работать! Была бы старательная, проводила бы до кровати, подождала, пока хозяйка ляжет, одеяло подоткнула. И спросила – может, мне ещё что-то потребуется? А эта опрометью вон, чуть только позволили. Нет, не годится девка в горничные, завтра же на кухню её».

Отражение не радовало – как ни береглась, как ни следила за мимикой, запрещая себе улыбаться, возраст брал своё. Или не возраст – ей едва сорок, до старости ещё жить и жить!

Однако отражение неумолимо показывало – она уже не та юная прелестница, вслед которой оборачиваются молодые мужчины!

Возле рта появилась складка, возле глаз «лучи» стали более заметными – чётче, глубже. Да и лоб уже не такой гладкий, каким был всего год назад. Увы! - годы приносят с собой не только опыт, но и морщины.

После смерти графа она почему-то стала стремительно стареть. Не помогали ни самые лучшие снадобья, ни свежайшая пища, ни редкие притирания.

Сильвия гнала от себя навязчивую мысль, что это кара за смерть мужа. Но та упорно лезла и лезла опять, ввинчивалась в голову, зудела в ушах.