Я хорошо знала Адама Блэка со стороны – его мимику, жесты, интонации. Могла описать в красках, как он дёргал левой бровью, когда ехидничал; щурил глаза, если замечал что-то для себя интересное; облизывал и покусывал губы перед выступлением. Но вот каким человеком он был вне сцены, восторженных взглядов фанаток и лампового света «Весёлого Роджера», понятия не имела. Блэк определённо любил быть в центре внимания, но в то же время близко никого не подпускал. Он почти всегда улыбался, вот только неискренне и даже насмешливо. Позволял себе лишнего, дерзил, а порой и хамил. Но девушки всё равно были от него без ума, и он упивался этим… Впрочем, иногда я замечала во взгляде рокера нечто большее, нежели надменное самодурство – непривычную и пугающую глубину. В частности, когда Адам оставался наедине с собой. Например, на парковке бара после шоу или до, пока в «Роджере» не было посетителей. Мне страшно хотелось понять, что в действительности скрывалось за его показушным самодовольством, дерзкими повадками и слишком красивым лицом. Но с каждым днём, проведённым вблизи Адама, это желание меркло. Ведь чем чаще мы виделись, тем навязчивее становилось его пренебрежительное отношение. И ладно, если бы Блэк просто игнорировал моё присутствие, но нет: приказной тон, снисходительные жесты, вечное недовольство – то я долго несла заказ, то подала дрянь, то меня слишком мало, то много. Разумеется, все его претензии были совершенно беспочвенны. Потому и задевали. Зак говорил не обращать внимания. Джастин злился. Сюзанна утверждала, что все парни резко становятся придурками, когда заинтересованы. А я? Я просто запуталась. Особенно после того, как однажды вечером, читая у окна с видом на сосновый бор позади фермы, средь деревьев заметила до боли знакомый силуэт. И можно было решить, будто мне померещилось. Но позже я видела Адама у школы, а затем на городской площади, и снова возле дома. Он никак не проявлялся, не подавал мне знаков и не пытался привлечь внимание, просто смотрел. Но от его ледяного взгляда в моих венах каждый раз застывала кровь.

Задумчиво вздохнув, я глянула в окно, улыбнувшись – впервые за неделю выглянуло солнце. Неожиданно стало так легко и радостно, чего со мной давненько не случалось. Но, если задуматься, жизнь в Блэкфорте складывалась не так уж плохо. Я нашла друзей. Почти перестала ссориться с Сандрой, хотя наши отношения всё ещё были натянутыми. Сблизилась с бабушкой. Устроилась на работу, где благодаря Заку быстро освоилась.

Ребята из «Роджера» относились ко мне хорошо, все, кроме Келли Ларсен. Не знаю почему, но эта высокомерная блондинка явно меня недолюбливала. Однако, я старалась пропускать все её тычки мимо ушей, ведь наши смены совпадали лишь в дни, когда выступала группа.

А что до школы?.. Как и предсказывал Джастин, ажиотаж вокруг «новенькой из Аризоны» быстро сошёл на нет. Одноклассники меня не доставали, учителя не цеплялись, за исключением разве, что Александра. Мистер Бруни, не оставлял попыток со мной подружиться. С одной стороны это смущало, с другой – грело душу. Я очень скучала по отцу, а Александр мне чем-то его напоминал. Кстати, от папы вестей по-прежнему не было…

Спустя час я сидела на кухне, неторопливо пережёвывая, как всегда, пережаренную яичницу, матери.

– Ты придумала, в чём пойдёшь на Хэллоуин? – спросила она уже во второй раз.

– Что? – я оторвала отсутствующий взгляд от тарелки и посмотрела на Сандру.

– Хэллоуин, Кейт, – повторила мама. – У тебя всё хорошо?

– Да, просто не выспалась. Вчера в «Роджере» народу было – не протолкнуться. А что, уже Хэллоуин?