***

Похороны прошли не так, как себе представлял Локвин. Не было слёз, не было громких речей или чего-то привычного людям с Земли. Тело умершего пронесли на носилках прямиком в родовою усыпальницу и осторожно положили в каменный саркофаг.

После этого сверху установили тяжёлую крышку, всю испещрённую знаками, которые как-то странно мерцали в полумраке гробницы.

— Мне что-то нужно сделать? — шёпотом спросил Локвин, у стоящего рядом Кайгоэ. — Я не очень знаком… точнее, вообще не знаком с вашими традициями.

— Ничего не нужно. Каждый провожает покойного так, как может и хочет. Внешние слова и действия не значат ничего. Перед лицом мира мёртвых нельзя соврать. Там знают, искренне ли ты скорбишь или только делаешь вид, потому мы никогда не притворяемся и не делаем ничего, что нам не хочется.

Церемония длилась и длилась. Локвин не понимал, чего все так терпеливо ждут. Второй раз спрашивать советника он не решился, потому просто молча стоял рядом со всеми и тоже ждал.

Наконец, в один из многочисленных моментов символы на крышке саркофага неожиданно погасли, а уже в следующий миг засветились особенно ярко.

В тёмной усыпальнице вдруг стало нестерпимо светло, так что, глазам сделалось больно. Вертикальный луч света пульсировал и бил прямиком сквозь каменный потолок, куда-то ввысь. Локвин не мог этого видеть, но ему вдруг отчётливо показалось, что этот луч поднимается на невообразимую высоту, покидает пределы этой планеты и теряется где-то среди звёзд. Теперь была ясна ещё одна из причин скопления такого большого количества народа перед дворцом. Всем хотелось увидеть явно редкое явление, и они получили то, что хотели.

***

Как только свет погас, все разом повернулись к Локвину. От такого неожиданного внимания он сильно смутился, но всё же постарался держать себя в руках.

— Нам пора, господин, — мягко сказал Кайгоэ. — Мы бы с великой радостью дали вам как следует оплакать вашего родственника, но видят Боги, дела и правда не ждут.

Остальные согласно закивали, и как бы ненавязчиво стали подталкивать Локвина к выходу. Рядом с ним появились три загадочных старика, которых все отчего называли Безымянными. Они окружили его и повели в совсем другой зал, который находился в противоположной части дворца.

Все двигались мрачно, молчаливо. Локвин так и чувствовал, как в воздухе закипает нетерпение. От этого он всё сильнее нервничал и порой запинался, однако старики не давали ему упасть.

— Если в вас достаточно благородной крови Имаро, то бояться вам нечего, — благодушно заверил один из Безымянных, когда они оказались у самого входа в нужный зал.

— А если… недостаточно?

— Тогда бояться очень даже стоит! — ледяным тоном ответил Герсай — первый советник клана, человек, который по непонятным причинам невзлюбил Локвина с первых секунд их знакомства.

***

Зал крови был местом ещё более мрачным, чем родовая усыпальница семьи Имаро. Это было круглое помещение, высеченное прямо в скале. Его потолок был настолько высоким, что обычного взгляда не хватало для того, чтобы его разглядеть.

Локвин вошёл сюда, твёрдо уверенный, что уже никогда не увидит дневного света, не почувствует на коже дуновение ветра. Стены давили на него всей своей невообразимой массой и древностью. Они были полностью испещрены рисунками, символами и иероглифами, незнакомыми для посторонних.

«Ты чужой здесь! — будто бы стонали они. — Уходи! Прочь из нашего зала, который впитал в себя кровь сотен поколений нашего рода! Прочь!»

Локвин с удовольствием бы послушался их. Но он был со всех сторон окружён магами, которые смотрели на него с теми двойственными эмоциями: поклонения и подозрения.