Девушка все глубже погружалась в транс.

Тристан осторожно отстранился от нее, поднял оброненную сигарету, тающую серой тонкой ленточкой дыма.

— Он обвинял Майкла в малодушии. Он говорил о суккубе, — девушка замолкла. Словно всматриваясь внутренним взором в воспоминания. — Он говорил, что суккуб очень сильна. Говорил, что она имеет все шансы вас соблазнить, но не сможет… Сказал — вы устоите. Непонятно, как, но устоите. Но это шанс… шанс вас достать. Убить. Напасть на ослабленного ее чарами, и убить.

— Зачем ему это? — спросил Тристан.

— Он сказал — так можно спасти его. Спасти меня. Он говорил, что если убить вас сейчас, то можно избежать того зла, что вы причините…

— Причиню? — удивился Тристан.

— Он кричал: «Посмотри, что он сделал со мной! Посмотри! Это ждет тебя!»

«Ага, — подумал Тристан, — нашелся-таки раненный ослепленный демон!»

— Вы видели его лицо? Сможете его узнать?

— Его лицо, — механическим, безжизненным голосом произнесла она. — Да, я видела его лицо. Но оно было залито кровью и как будто бы опалено. Ужасное зрелище. Нет, я не смогу его узнать.

— Вы испугались, что ваш друг воспользуется советом его странного гостя?

— Да. Я знаю, такие раны может нанести только инквизитор, раскрывая крылья и бросая благословение в лицо демону. Я боялась за Майкла. Я думала — он пойдет в этот дом. Я думала, вы там с ним деретесь. Вы не представляете, чего мне стоило вам улыбаться, думая, что вы искалечили или даже убили его! Но на счастье, его там не было. Он не пошел… не пошел…

— Где живет ваш друг?

— Его дом не так просто найти. Это особняк на Зеленой улице, он стоит немного на отшибе. С главного входа это кажется небольшой гостиницей, а…

— Все ясно. Чары демона скрывают парадный вход.

— Да.

Девушка все это говорила бездушным, механическим голосом, и, казалось, была готова рассказать и о своей первой любви. А потому инквизитор поморщился, не готовый к ее откровениям, и кивнул Густаву.

— Достаточно. Отличная работа, Густав.

Оборотень, до того сидящий безмолвно и неподвижно, погасил призрачно сверкающие зеленые глаза, и девушка встрепенулась, словно очнувшись ото сна.

— Что тут происходило? — воскликнула она, оглядывая двух мужчин, запертых с ней в карете.

— Ничего из того, о чем вы сейчас подумали, — едко ответил Тристан. — Нам не нужна ни ваша честь, ни ваша добродетель. Не нужно так судорожно проверять застежки. Я не силен в дамских туалетах. Застегивай я на вас пуговицы — обязательно что-нибудь напутал бы. Мы свами просто поговорили, без дыбы и костров.

Лицо под вуалью пошло пунцовыми пятнами от злости.

— Вы гипнотизировали меня! Как вы посмели!

— Зато мы теперь точно знаем, что ваш друг не причем, — беспечно ответил Тристан. — И вы можете спать спокойно, Пока. Попросите его не слушать всяких странных друзей, и вам не о чем будет беспокоиться. Всего доброго!

Карета остановилась так резко, что девушка почти упала в объятья Тристана.

А тот, ловко распахнув перед ней дверцу, крутанул ее, как юлу, и она скатилась по ступенькам н мостовую, вертясь, как волчок.

Со стороны это выглядело, будто ее вытолкали взашей из экипажа, да по сути, это так и было.

Карета тронулась, и Тристан с усмешкой наблюдал из окна, как девица бесится и топает ногами.

— Вы ее обидели и оскорбили, — заметил верный Густав, тоже поглядывая назад, на исчезающую вдали фигурку девушки.

— Ничего, — беспечно ответил Тристан. — Зато не будет лезть куда попало. Глупая девчонка…Но вот кое с кем мне надо поговорить куда серьезнее, чем с этой девицей.

— Едем к мадам Софи? — спросил Густав, оживляясь.