Поэтому сейчас бередить старые раны оказалось куда больнее, чем я думал.

— Какой же ты все-таки…— она втянула ртом воздух, резко встав с дивана. — Думала, ты повзрослел за это время.

— Я никогда не оправдывал твоих ожиданий. И чего ты вообще хотела от этой встречи? — я попытался правильно повернуть голову в сторону её мечущихся быстрых шагов где-то справа от меня. — В жизни не поверю, что ты решила вернуться ко мне.

— Не говори ерунды. Зачем мне слепой?

Ожидаемо. Но почему-то все равно неприятно кольнуло в области глупого органа под названием сердце.

— Ты должна быть во Франции, — постарался как можно более равнодушно сказать.

Я и забыл на какое-то мгновение, что пока тут жил в полной темноте, которая не хотела меня отпускать, и вел затворнический образ жизни, выходя из дома только на прием к врачу, там, за стенами, продолжалась обычная жизнь. Мне вдруг захотелось узнать, что изменилось за эти годы, и что нового у моих друзей. И поговорить с кем-то. Нормально.

— Вернулась месяц назад. Не смогла я … с ним.

— Почему?

— Он хотел семью, — чуть замешкавшись, ответила Крис.

— А ты?

— А я хотела её только с тобой. Но ты…

— Не смей! — закричал я во все горло, подаваясь вперед.

Я вцепился со всей силой пальцами одной руки в мягкий подлокотник.

Её упрек, хоть и был до конца не озвучен, но я все равно понимал, что она хотела сказать, был не просто солью на рану, а раскаленною иглой, что воткнули быстро и без предупреждения.

— Не смей, слышишь! Это было твое решение, и только твое!

— Не делай из меня дуру! Ты сказал, что не готов сдать отцом, — напомнила она мне мои же слова, после которых наши отношения полетели снежным комом с обрыва.

— Но и не просил тебя делать аборот! Ты сама приняла это решение!

— Ты – чудовище! Я избавилась от этого ради нас!

— От этого…— повторил за ней эхом, ухмыляясь. — Даже язык не поворачивается назвать «это» ребенком?

— Макс, ну что бы нас ждало? — начала Крис после долгой паузы. — Вечно взвинченная я, погрязшая в пеленках, и вечно пьяный ты, приходящий уставший с работы в компании своего отца? Мы не так привыкли жить. Вся эта бытовуха сожрала бы нас без остатка. И к чему бы мы пришли?

— А что, мы пришли к чему-то лучшему? Ты мне, блять, изменила!

— Это ты меня до этого довел! Я была тебе не нужна. А Кирилл помог мне снова почувствовать себя любимой, желанной и живой…

Мне не нужно было это видеть, но я точно знал, что сейчас шея Кристины покрылась красными пятнами от нервов. Так случалось каждый раз во время наших скандалов.

— Я боялась тебя потерять, — всхлипнув, ответила она. — Думала, что буду тебе не нужна и… — слезы начинали её душить, и женский голосок с каждым словом срывался все больше. — Знаешь, наверное, ты прав. Я зря пришла. Просто хотела закрыть гештальт, и мне просто стало тебя жалко…

Я схватил первое, что нащупал на столике рядом. Кажется, эта была какая-то вазочка с фруктами, и швырнул её в стену, противоположную той, где стояла Кристина.

— Уходи, Крис. Просто уходи.

Быстро цокающие каблучки тут же направились в сторону выхода.

Желание напиться уже было невозможно подавить.

9. Глава 8

Виктория

Если Гензель и Гретель оставляли после себя хлебные крошки, чтобы найти дорогу обратно, то осколки от разбитых бутылок и разлитый алкоголь было последним, что я хотела видеть на своем пути, ища по всему дому Барского.

Я не обнаружила его в гостиной, где оставляла наедине с некой Кристиной, которую он явно не желал видеть. То есть слышать. Поспрашивав у прислуги о местонахождении беглеца, и мне указали на кухню. Но и там его не оказалось. Зато раскрытый холодильник и всевозможные шкафы с вываленным на пол их содержимым говорили о том, что Макс явно здесь был, и не в самом лучшем расположении духа. Мои бродилки по дому продолжались чуть больше часа, пока я не решила раз в пятый проверить спальню Барского на наличие в ней её хозяина.