— Это констатация факта, — сказал он, отмахнувшись, и чуть поморщился, когда я вытаскивала осколок, что успел глубже остальных просесть в кожу. — Ты же оставляешь почему-то дверь открытой, хотя знаешь, что я передвигаюсь, держась за стены.

— Твоя мама сказала, что у тебя есть трость.

Макс фыркнул и коротко рассмеялся.

— Я лучше сдохну, чем возьму эту палку в руки. Тем более как бы с ней я утащил столько бухла в свою комнату?

Не знаю, что так его вдруг развеселило и разболтало, но отсутствие стекла в ладони явно придало ему уверенности.

Макс был высоким молодым человеком. Еще в школе он отличался своей долговязостью, но тогда это смотрелось странно, как и у большинства подростков в целом.

Но мне показалось… Нет, мне определенно показалось то, что Барский сделал маленький, но все же шаг ко мне и чуть ссутулил плечи, став немного ниже. Если раньше моя макушка едва ли могла достать до его подбородка, то теперь его рот был на уровне моего лба.

Он сделал протяжный вдох, подавшись вперед еще чуть больше.

— Так ты и не дотащил, — подметила я и постаралась вложить в голос как можно больше спокойствия, хотя у самой бегали мурашки по позвоночнику.

Закончив с осколками, я еще раз осмотрела ладонь и, смочив вату антисептиком, начала обрабатывать ранки.

— М-да, хреново, — заключил Макс, делая очередной глоток, и я невольно проследила, как дернулось его адамово яблоко. — И что, ты даже не спросишь, почему я решил напиться?

— Мне все равно. Ты взрослый мальчик, и это твое решение.

— А ты мне начинаешь нравиться, — неожиданно заявил он. — Прошлые сиделки вечно забирали у меня алкоголь, что так непросто, между прочим, найти, будучи слепым.

Удивительно, как Барский сейчас принимал мою помощь и даже не пискнул о том, что ему могло быть больно, или он устал держать руку на весу, пока я тщательно перевязывала бинтом ладонь, закрепляя его на запястье.

— Ясно, — равнодушно ответила, увлеченная своим занятием.

— Ой, да ла-адно. Давай поболтаем.

Макс вывернул ладонь в моих руках, и теперь он держал меня за запястье, крепко сжимая его.

Из легких вырвался раздраженный громкий выдох.

— Тебя всегда тянет поговорить, когда ты пьян? — запротестовала я, приподняв подбородок, чтобы посмотреть на него, и увидела такую знакомую нахальную улыбку чеширского кота. Прошла долгая секунда, за которую он явно успел что-то придумать, и с еще более довольным видом склонил голову вперед.

Это было близко. Еще ближе, чем с утра, когда я делала ему массаж, и это явно переходило все рамки каких-либо норм в общении со своим подопечным. И все же… у него красивые глаза насыщенного цвета моря, где сейчас стоял полный штиль, не выражая и грамма тех чувств и эмоций, на которые способен их владелец.

— Да, — сказал он, выдохнув воздух с ароматом алкоголя мне прямо в лицо. — Это одно из моих положительных качеств.

Его слова отрезвили, выводя из странного помутнения. Похоже, я все же охмелела, практически дыша с ним одним воздухом ванной комнаты. Мои глаза закатились от такой самоуверенности, и хорошо, что Барский этого не видел.

— Окей… — нехотя согласилась я, выдергивая свою руку. — Зачем в ванной такое огромное зеркало?

— Трахаться в джакузи – один из моих фетишей, и я любил на это смотреть со стороны во время процесса, — без капли смущения и с большим энтузиазмом сказал Барский, делая глоток из бездонной бутылки.

— Вот и поговорили, — хотелось пробурчать про себя, но получилось вслух.

— Ты просто ханжа. Да и в целом странная со своими сказками и чертовой дверью.

— Да что ты к этой двери привязался? — повысив голос, воскликнула я.