А ещё был еë запах - сладкая ежевика. Шлейф духов еле ощущался и был не таким ярким, как при самой первой нашей встрече. Возможно, я воспроизвёл его по памяти, но отчётливо ощущал сейчас вкус спелой ягоды на языке.

Похоже, я сломался, раз так разоткровенничался, но ничего не мог с собой поделать.

Я просто реально устал.

Устал от отсутствия нормального общения, от ограниченного круга людей, затворничества и... Просто устал так жить. Потому что и жизнью это сложно было назвать. Существование - верное определение.

Желание напиться стало ещё ярче.

— Это я... Кристина.

Этот голос я узнаю из тысячи, и его хозяйке не нужно было тратить силы на представление. Я слишком хорошо его знаю: всевозможные оттенки и тембр. Как он звучит, когда она смеется, плачет, просто рассказывает мне нудятину повседневного дня, или же когда стонет, прыгая на чужом члене. Причем последнее помню отчётливее всего.

Сука. Самый подходящий момент провалиться сквозь землю или слиться со стеной.

— Максим, — услышал свое имя её голосом. — Мы можем поговорить? Наедине, — Последнее слово она произнесла с нажимом и явным намеком, смотря то ли на мою сиделку, то ли на мать.

Первый раз в жизни мне не захотелось оставаться одному. Меня внезапно захлестнули эмоции двухлетней давности, которые я так старательно закапывал в себя подальше.

Я услышал возню рядом с собой. Похоже, что Виктория собирала вещи со стола, и уже вскоре её мягкие шаги были уже где-то около двери, которая закрылась с громким ударом, оповещая о том, что я остался наедине со своей бывшей.

Так по-идиотски себя давно не чувствовал. Я не знал, в какой стороне находится Кристина, чтобы хотя бы правильно повернуть голову и не выглядеть настолько жалко и убого, продолжая сидеть на одном месте, пялясь в одну точку.

— Как ты? — она первая решилась нарушить гнетущую тишину.

— Цвету и пахну, — губы расплылись в самой приторно-фальшивой улыбке, на которую я только был способен.

— Твоя мама сказала, что ты проходишь лечение, — она мягко опустилась рядом на диван.

Это было достаточно близко, чтобы я мог чувствовать исходящее от неё тепло и дорогущий парфюм, в названии которых я никогда не разбирался. Но в её выбранных духах всегда была адская смесь, которая оставляла за собой шлейф, что еще сутки выветривался. Это было одной из причин, почему в первые несколько дней после несчастного случая я пребывал в состоянии истерики. Новость о слепоте, конечно, была самой главной, но еще меня раздражал её запах на мне. Им пропитались моя одежда, вещи и я сам. Хотелось скрести по коже наждачной бумагой, лишь бы скорее лишить себя любых напоминаний об этой суке.

— Я прохожу его уже два года. И не лечение, а лишь обследование, — произнес я сквозь зубы, не понимая, к чему вообще весь этот разговор. — Зачем ты пришла?

— Хотела узнать, как у тебя дела.

Я не удержался от громкого хмыка.

— Тебя это не интересовало два года. Что изменилось сейчас?

— Не обязательно вести себя сейчас как последний кретин, — чуть повысив голос, сказала она.

Кристина всегда была вспыльчивой, даже импульсивной. Во всем. Но когда-то мне это нравилось.

— Не обязательно было искать чужой член. Если тебя что-то не устраивало в постели, могла просто ска…

Договорить я не успел, так как щеку обдало жаром от шлепка по щеке.

Мы не обсуждали с Крис произошедшее. Меня нашли она и её любовник на полу первого этажа. Не знаю, как быстро. Может, они услышали грохот, а может, я провалялся какое-то время, ожидая окончания секс-марафона. Моя бывшая девушка дурой не была и прекрасно поняла, что я все видел.