Утром значительная часть команды валялась на палубе, не в силах не то что встать на ноги, но даже пошевелиться. Уолтерс, повязав мокрым полотенцем больную голову, гонял тех матросов, которые оказались способными подняться, заставляя их ставить паруса и ремонтировать повреждённый во время вчерашнего боя такелаж[21]. Гриффитс, похмелившись с утра стаканом бренди, определял координаты судна. Про найденные алмазы, как велел Холлис, команде корабля ничего сказано не было, он вообще категорически запретил своим компаньонам обсуждать вслух эту тему.

Добычу экипажа составили остальные трофеи с галеона. На испанском корабле имелся груз слоновой кости, леопардовых шкур и крокодиловой кожи, что уже само представляло неплохой приз. Продовольствие, вино и пресная вода также перекочевали в трюмы фрегата, как и оружие, порох и некоторые ценные вещи. Капитанская казна потопленного судна и золотишко, найденное в каютах испанцев, были поделены между матросами.

Моряки в целом остались довольны – поразмялись в драке, развлеклись с негритянками, а помимо полагающейся доли приза получили по десятку-полтора золотых монет и кучу собственных вещей испанцев. Потери среди личного состава «Кассиопеи» оказались невелики. Четверо убитых, шестеро скончались от ран, два потерянных глаза (к счастью, у разных людей) и неисчислимое количество выбитых зубов. Одному матросу судовой врач ампутировал ногу. Холлис обещал выплатить пострадавшим в бою компенсацию – сто фунтов стерлингов за утрату ноги, а тем, кто потерял в сражении глаз, – по пятьдесят.

Восьмёрка главарей провела за обедом короткое совещание. Лицо сэра Холлиса светилось довольной улыбкой.

– Ну что, миссис Джоус, кто из нас оказался прав?

– Я поздравляю вас, Оскар! Всё получилось, как вы хотели. Но мне кажется, удача приходит один раз и не следовало бы дальше испытывать судьбу.

– Ты права, Эмили, – поддержал сестру Гриффитс. – То, что находится там, в сундуке, может удовлетворить самые нескромные запросы любого из нас.

– Правильно, – согласился Мэтью. – Не стоит больше подвергать себя риску.

– Как хотите, – с безразличным видом произнёс Уолтерс. – По мне, так можно и повторить, но раз вы считаете…

– Да, Джеймс, – взяла его за руку Джулия. – Надо на этом остановиться.

Мэри и Олуэн равнодушно пожали плечами.

– Тогда, – подвёл итог Холлис, – надо двигаться на Американский континент, продавать корабль и возвращаться на родину.

– Почему мы не можем вернуться в Англию на «Кассиопее»? – удивилась Мэри.

– Потому, дорога… э… потому, мисс Дэлилай, что мы «засветили» этот корабль.

– То есть как? Ведь никто с испанского галеона не остался в живых.

– А наши матросы? Едва мы бросим якорь в Плимуте, они побегут в ближайшую таверну и начнут хвастаться своими победами. И разнесут молву о том, что «Кассиопея» – это бывшая «Андромеда», что владелец её, лорд Холлис, перепродал корабль миссис Джоус, а потом капитан Гриффитс напал на испанское судно и не заплатил с приза ни пенни в королевскую казну. Эта молва дойдёт куда следует так скоро, что все мы отправимся в тюрьму прямо с корабля.

На этом совещание было закрыто.

Ближе к вечеру серые облака стали затягивать небо, ветер поднял небольшую качку. Судя по всему, надвигался циклон.

– Сзади в кильватере судно! – крикнул марсовой.

– Трёхмачтовая шхуна с английским флагом, – разглядел в подзорную трубу капитан Гриффитс. – И, судя по всему, хорошо вооружённая.

– Это что же получается, нас преследуют? – удивился лорд Холлис.

– Возможно… – задумчиво согласился Гриффитс.