– Далеко вы забрались… – окинул он взглядом до позорного нищую комнату за моей спиной. – Это, кстати, тебе.

Он протянул мне резной ларец, но я не шелохнулась. Просто смотрела в голубые глаза, бывшие для меня когда-то целым небом, и молчала.

– Зойчик, ты… может, выйдешь? Есть разговор… Только обещай никому не рассказывать.

– Обещаю, – легко согласилась я.

Трайдару я могла пообещать что угодно.

Я вышла и прикрыла за собой дверь. Любопытно было выслушать, хотя я примерно догадывалась, зачем он пожаловал. Говорят, жена его на сносях и плохо переносит беременность. Лежит, мается, на боли жалуется.

– Слушай, тут дело такое … Я знаю, что когда деда Абогара кабальд зашиб, нелегко вам пришлось. И знаю, что стоило подойти к тебе… помочь как-то… Но вот веришь, так стыдно мне было, что даже поглядеть на тебя не мог. Я ж это всё не со зла. Отец пригрозил меня из дома выгнать, когда я о свадьбе с тобой заговорил. А куда мужик без дома? Нищету плодить-то?.. Зойчик, я понимаю, что ты на меня злишься. Но ведь люблю я тебя. До сих пор забыть не могу. А по-другому я не мог поступить. Ты уж прости…

Эти слова разбередили старую рану. Именно их он мне сказал, когда я пришла спросить, врала ли молва, что он с Инкой помолвлен. Оказалось, что молва не врала. Трайдар врал, а молва – нет.

«По-другому я не мог поступить. Ты уж прости…»

Я словно заново это пережила. Казалось бы, столько месяцев прошло, а до сих пор – как ножом под сердце.

Трайдар виновато посмотрел на меня, а потом снова заговорил:

– Мы ж не чужие. Тебе деньги нужны, я понимаю. Я б тебе помогал. Ну… ежемесячно.

– В обмен на что? – сипло спросила я, разглядывая его новую расшитую рубаху.

Небось, жена вышивала, глаза ломала, а он в этой рубахе ко мне пришёл.

Мразь.

– Ну как же… На ласку. Тоскливо мне без тебя. Душа болит. Родная ты мне, – он коснулся рукой моего лица, и я даже не дёрнулась. И даже не залепила ему пощёчину в ответ.

Рано. Слишком рано.

– Деньги мне нужны, это так, – согласилась я, изо всех сил сдерживая злую усмешку. – А что душа болит – понимаю. У меня тоже болит. Нужно с этим что-то сделать, да?

Он воодушевился. Видимо, не ожидал такого ответа. Улыбнулся залихватски, приосанился, упёрся рукой в стену возле моей головы и ласково проговорил:

– Ты бы знала, как я скучал.

– Ты бы знал, как я ждала, что ты придёшь, – также ласково проговорила в ответ.

Трайдар с облегчением выдохнул. Скандала ждал? Не в том я положении, чтоб скандалить по пустякам.

– Подарок-то возьми. Там эти, гребни. И пояс вышитый.

Я взяла. А чего б не взять-то, если дают?

– Матушка болеет тяжело. Деньги на лекарство очень нужны. И на зелье… противозачаточное… – проворковала я, испытующе глядя на предателя.

Даже намёк на беременность его всегда пугал, так что на зелье бывший обычно не скупился. Он и теперь обрадованно кивнул, достал из кармана кошель, хотел вынуть пару монет, но я опередила. Ласково сжала кошель в кулаке, забрала себе целиком и с нежностью сказала:

– Спасибо, Трайдар. Я сбегаю к целителю сейчас, еды куплю, матушку накормлю, потом на работу в Приказ схожу. А ты жди сегодня на нашем месте. Я к вечерней зорьке приду. Обязательно приду.

И улыбнулась, сверкая глазами.

– А сейчас?.. – слегка нахмурился он.

– А сейчас я с матушкой. Уход ей нужен. А вечером приду. Ты только жди. Ну всё, не стой тут, а то ещё увидит кто, донесёт твоей жене.

Кто мог его увидеть в этом закутке под крышей самого захудалого доходного дома? Кому было до него дело на задворках самого злачного квартала Альдарота? Но он опасливо оглянулся и кивнул. Правильно, Инке такое совсем не понравилось бы. А что не нравится Инке, то не нравится и семи её братьям. И как Трайдар вообще осмелился прийти?