У меня слишком давно никого не было, а Давид… слишком огромный.

Он входит, сначала медленно, двигая бедрами, чтобы прижаться к моей мягкой плоти. Свои стоны я слышу будто бы издалека.

Проходит целая вечность, прежде чем он оказывается внутри меня целиком.

Я сжимаюсь вокруг него, крупно вздрагиваю и цепляюсь пальцами за сбитую простыню. Мне не хватает воздуха, и первый сильный толчок будто бы перемещает меня в другую реальность.

Когда Давид начинает двигаться, я буквально схожу с ума. Внутри все горит, но мне хочется получить как можно больше, поэтому я выгибаюсь навстречу, хнычу и буквально умоляю его не останавливаться.

К счастью, Давид не садист, и на мои просьбы он реагирует весьма благородно. Двигается быстро, сильно, размашисто, крепко держа меня за бедра и не давая дернуться, помешать процессу.

Во всем происходящем есть что-то настолько простое и глубокое, что мне становится сладко и спокойно.

Прекрасный и захватывающий опыт. Мне не хочется, чтобы это заканчивалось, но сдерживаться оказывается очень сложно.

Он входит в меня снова и снова, его толчки грубые до жестокости.

Я никогда не любила такое. Точнее, я никогда не пробовала, но и не думала, что мне понравится.

Как же я ошибалась.

Как я могла не знать о такой потребности, пока Давид не появился рядом?

Теперь эта потребность поглощает меня целиком и полностью.

Я нуждалась в Давиде, как в воздухе. Я была настолько громкой, несдержанной и буйной, что страшно представить.

И он дает мне все, о чем я прошу.

Срываться в бесконечное удовольствие оказывается почти больно - оргазм накрывает меня неожиданно и беспощадно, заставляя рассыпаться на сотни маленьких кусочков.

Давид не заставляет себя долго ждать и сдается еще через несколько толчков до упора.

Я наблюдаю, как холод наконец покидает его взгляд. И я замечаю что-то абсолютно волшебное, невероятное, притягательное.

Голод. Восхищение. Отчаяние. Похоть. Потребность. Одиночество. Безумие. Слишком прекрасно оказывается наблюдать за тем, как он меняется в эти краткие мгновения блаженства.

Красивый и опасный.

Я бы многое отдала, чтобы увидеть, как он меняется осознанно, открываясь и доверяясь. Теперь Давид кажется мне диким зверем, которого никто пока не пытался приручить.

5. Глава 5

Я все еще с трудом пытаюсь отдышаться, когда он уже поднимается и начинает приводить себя в порядок. Обходя кровать, он не сводит взгляда с моего тела, как будто все еще преследует, считая меня своей добычей.

- Все хорошо? - спрашиваю я будто бы чужим голосом, слишком хриплым, словно я кричала.

Я не исключаю того, что он мог заставить меня кричать. Воспоминания в голове смутные, так как я еще не отошла от ярких ощущений последнего часа.

И все-таки это неловкая мысль, поэтому нужно постараться выкинуть ее из головы, чтобы хоть немного взять себя в руки.

- А что-то не так? - спрашивает Давид вместо ответа, и теперь его голос еще более грубый, чем раньше.

- Нет, все нормально.

Я часто моргаю, пытаясь понять, что происходит.

Давид поджимает губы, всем своим видом излучая что-то подозрительно похожее на раздражение. Он поднимает руку и нетерпеливо проводит ею по своим коротко стриженным волосам. Почему каждое его движение возбуждает меня так сильно? Он без особых усилий вызывает у меня настолько бурную реакцию, что управляет мной, даже не прикасаясь.

Я буквально облизываю взглядом каждый сантиметр его тела, пересчитываю все отметины и шрамы на нём. Они кажутся мне завораживающе красивыми. Сам Давид тоже явно не считает их недостатками.

В мысли возвращается желание сфотографировать его, запечатлеть эту особенную, жесткую, уверенную красоту на камеру, но я заранее знаю, что он не согласится на это.