Давид никогда не станет моим.

Я понимаю это инстинктивно, поэтому не позволяю себе этого желать.

Когда я опускаю взгляд ниже, мои глаза расширяются от неожиданности. Давид все еще возбужден и, кажется, становится все тверже, хотя мы только что закончили.

Именно в этот момент мне удается по-настоящему понять силу его молодости. Мой муж не заботился о себе последние десять лет, и это, несомненно, сказывалось на нашей жизни.

Забавно, как иногда ты не понимаешь, насколько тебе что-то нужно, пока оно не окажется прямо перед тобой.

Я в предвкушении облизываю губы.

- Сколько тебе лет? - вопрос вылетает из моего рта без согласования с мозгом, и сожалеть о том, что эти слова повисли в воздухе, уже поздно.

Давид серьезно, по-настоящему хмурится, и я невольно пугаюсь. Он выглядит устрашающе даже когда улыбается. Сейчас же Давид похож на человека, который готовится кого-то убить.

- Какая разница? - он пожимает плечами. Для него это явно такая же больная тема, как и для меня.

- Мне хотелось бы знать, - тихо отвечаю я, решив настаивать на своем. Хотя вряд ли мне действительно необходима эта информация.

- Двадцать пять, - говорит Давид слишком резко.

Я вздрагиваю, понимая, что надеялась на число побольше.

- Моему старшему сыну почти столько же, - я тяжело вздыхаю.

Ему не нравится выражение моего лица, и его рот как будто неприязненно кривится.

Я тоже не в восторге от ситуации, но от правды не убежишь.

- И что в этом такого? - Давид явно злится.

Я почти придумываю, что ответить, но в итоге он меня опережает - еще секунда, и его губы снова с бешеной жаждой прижимаются к моим, и вот он уже снова вжимает меня в кровать, и думать ни о чем, кроме нашей общей страсти, не хочется.

И это даже хорошо.

Несмотря на то, что я сама подняла эту тему, говорить или думать о возрасте в ближайшее время явно не хотелось. У нас точно найдутся дела поважнее.

Давид снова держит мои запястья над головой, используя для этого только одну руку, а другой ласкает мою грудь, но в этот раз все происходит намного быстрее, как будто у него больше не осталось ни капли терпения. Он рычит, как дикий зверь, прижимается ближе и не дает мне ни единой возможности хоть что-то изменить.

Когда мы пересекаемся взглядами на самой грани, из его глаз снова исчезает весь холод, и меня сладко трясет уже только от этого. Кто он, черт возьми, такой? И что со мной делает…

Как думаете, кто такой Давид, и что он скрывает? Откуда у него шрамы?!

6. Глава 6

Приходя в себя, я лежу на кровати, на спине, совершенно голая, прикрытая лишь простыней. Голова все еще кружится.

Что, черт возьми, только что произошло?

Никогда еще я не чувствовала чего-то настолько особенной.

Я знаю, что хороша в постели. Я подтянутая, гибкая и легкая на подъем, но Давид… я с трудом успевала за ним, меня заполняли самые разные ощущения, их было невероятно много.

В ванной шумит вода, Давид явно не любитель нежностей после секса, и я догадываюсь, что он уйдет, как только закончит принимать душ.

Я не должна ожидать ничего другого от всего этого безумия, но внутри просыпается какая-то подозрительная нежность. У меня никогда не было партнеров на один раз. И привыкать к такому как-то не хочется.

Из душа Давид выходит в одном только полотенце на бедрах. Я не могу не смотреть на его крепкое, красивое, еще чуть влажное тело, все еще кутаясь в измятую простыню.

От открывающегося вида на его обнажённую кожу у меня перехватывает дыхание.

Давид, заметив мое восхищение, будто бы случайно роняет полотенце.

Наверное, я выгляжу слишком заинтересованной в том, что вижу, потому что Давид, не говоря ни слова, нагибается и хватается за простыню, которой я укрываюсь.