И не то, чтобы я чисто по-мужски не понимал его заботы, сам за сестру порвать готов. И всё бы ничего, если б мы с Алей хоть каплю нравились друг другу.

Беда в том, что я бы в сторону этой тощей, бледной как моль девчонки по доброй воле никогда не глянул. А сама она при виде меня кривится как на отбросы. Родословной, видимо, не вышел.

Ну да, не благородный принц. Вообще, не принц! Потому что в реальной жизни жить честно значит — выживать. Не моя это религия и путь не мой. Вот поэтому, чем раньше я от Али избавлюсь, тем больше шансов, что Игорь не пронюхает, чем я промышляю. Меня за такое палево по головке не погладит ни одна из сторон.

А на первом свидании главное что? Правильно — произвести хорошее впечатление.

Значит, по-быстрому избавиться от опасной обузы поможет обратное. Але за меня должно быть стыдно настолько, чтобы бежала далеко и сломя голову.

— Нет, ну ты это, побыстрее свисток накрасить не могла? — выплёвываю вместе с шелухой от семечек, бодро пружиня с корточек. — Чуть копчик себе не застудил.

По глазам, округлившимся на пол-лица, вижу, что с образом я не прогадал. Контингент захудалых районов и дешёвых пивнушек ещё никого не оставил равнодушным. Благо знакомых самых разных сортов у меня в избытке.

— Амиль, может быть, вместо свидания просто зайдёшь в гости? Чаю горячего выпьем… — еле-еле выдавливает из себя.

Смачно сплёвываю в сторону. С непривычки чуть не попадаю девчонке на туфли. Унылые настолько, что даже моя бабушка, царствие ей небесное, это безобразие выгуливать в люди не стала бы. Зато низкий каблук удачно подчёркивает разницу в росте. То, что доктор прописал.

Подхожу ближе, намеренно укрывая Алю своей тенью.

— Да не очкуй, детка. Здоровьем Бог не обидел.

Она, скорее всего, неосознанно пятится назад.

— Зато с интеллектом дела обстоят несколько иначе…

Выдерживаю небольшую паузу, якобы переваривая посыл.

— Ты сейчас меня тупым назвала, типа?

Ошарашенный взгляд бледно-голубых глаз перескакивает со спортивной толстовки на мои красные сникерсы с черепами и возвращается к яркой бейсболке. Да, Аленька, правильно смекаешь. Смешаться с толпой у нас не получится.

— А ты в оперу идти передумал, да?

Неприкрытая надежда в тихом голосе приятно греет душу.

— Не клуб, но на халяву сойдёт. Чё билетам зря пропадать, правда? — с кривоватой улыбкой рушу её ожидания и бодро волочу проглотившую язык зазнайку в сторону остановки.

Сама Аля к выбору наряда тоже подошла с фантазией, условно прикрытой полным её отсутствием. На ней чёрное платье ниже колен с высоким воротником, тёмный плащ, светлые волосы зализаны в низкий хвост. И снова никакой косметики! Факт, отмеченный против воли и теперь зудящий в мозгах смутным возбуждением.

Всё-таки был момент, когда моё тело, разогретое умелыми ласками Алиной сестры, отреагировало на эти сочные бледные губы не совсем адекватно. Но портить недотрог меня не вставляет, а реальных отношений я ей под страхом смерти не предложу. Свобода дороже.

— А мы разве не на машине поедем?

Приподнимаю брови, придавая ещё больше иронии своему взгляду.

Ага, сейчас прям. В программе только хардкор.

— На билетах уже сэкономили, не будем нарушать т… — чуть не ляпнул «тенденцию», чего в моём образе делать категорически не стоит. Аля, видимо, начала отходить от первого шока и теперь с подозрительностью щурит глаза. Надо же, какая хорошая, смышлёная девочка. — Таксисты цены гнут космические, — нахожусь в последний момент. — О, шевели булками. Наш номер.

Час пик. Переполненную маршрутку трясёт и кренит на поворотах. Аля клонится следом, судорожно держась за поручень и пытаясь по возможности ко мне не прижиматься. В чём я как истинный мерзавец ей всячески мешаю.