— Не нашла? - Спрашиваю, заметив хоть какой-то цвет её столешницы. Документы разбрелись по стопкам.

Кладёт последний и подтверждает:

— Нет.

— Ты второй звонила?

Конечно же, нет.

— Мише? - Уточняет мадам, сглатывая.

Будто я должен объяснять всё на пальцах.

— Да, Мишель.

Та боится быть говорливой рядом со мной. Просто тянется к телефону, набирая нужный номер. Вздохнув, протягиваю руку и предупреждаю возможное развитие событий.

— Я сам поговорю.

Девушка, явно нехотя, передает гаджет мне и виновато ищет взглядом, за что бы ей зацепиться. Да у нас тут комбо! Как хорошо устроились. Гудки наконец сменяются знакомым писком:

— Насть, ну как? Меня точно теперь возьмут?

— Нет, Мишель. - Улыбнувшись, обескураживаю особо умную выскочку. - Но если ты сейчас явишься на работу и каким-то чудом всё-таки найдёшь накладные, то так и быть, злой и страшный Вадим Денисович тебя не покарает, превращаясь в милого обожателя твоего паршивого кофе. Сойдёт?

Получая едва слышное блеяние состоящее в основном из “Простите”, отключаю звонок, передавая под всеобщее молчание и мысленное линчевание пойманных за руку повинных смартфон разом присмиревшей хозяйке, решаю тут даже улыбнуться.

— Ещё раз такое натворите, убытки будете возмещать са-ми. А ещё вычту компенсацию морального вреда, а то я что-то аж разволновался, гадая над тем, как же вы мои золотые и любимые это под моим носом решились провернуть. Не впервой, наверное, да?

Мадемуазель пускает слезу, позволяя не особо стойкой туши катиться вниз.

— Я понятно сейчас выразился? - Очерчивая помещение, касаясь взглядом каждую. - Пора создавать меньше скандалов, прекрасные наши, хорошо?

Получая всеобщее кивание, всё же решаю дождаться здесь пресвятого явления откуда-то взявшихся доков. Они реально раздули из мухи слона, видимо, сговорившись вдвоём.

Интересно, у нас именно в этом месяце как раз хотели принимать Алёну? Та дурочка решила поправить карты? Прав ли я, решаю не уточнять, хотя здесь несложно догадаться, да и дойти всего ничего - нужно всего-то заглянуть к Михайловне. Вместо этого отправляю за кофе одну из рьяно занятых работниц пера и книжки.

Тот, кстати, отвратный, но это я ещё вчера понял. Заставляю себя пить его, гадая, сколько ещё тут ждать… даже завожу беседы с успокоившейся и пытаюсь рассмешить всех рядом сидящих, но всё равно начинаю скучать. Спустя ещё двадцать минут где-то в коридоре раздаётся топот. Эта Мишель залетает в наш розарий и чуть ли не падает замертво, протягивая через столы явно нужный файл.

На этом моменте наконец встаю с чужого стула, позволив Анастасии разбираться со своими последствиями дальше. Ещё раз повторяю про наказание, закрепляя эффект испуга. И ухожу к себе, довольствуясь собственной силушкой.

Ну красавчик же, а?

Не дойдя и пару шагов до лифта, решаю заглянуть к девушке, из-за которой провёл здесь столько времени. Останавливаюсь возле их воображаемой и несуществующей двери и думаю воображаемо постучать три раза, но вдруг замираю…

Эта маленькая мышка-малышка сидит ко мне спиной, пытается смотреть в экран монитора, но вздрагивает раз за разом. Да ну? Разве моя такая красивая маленькая мечта может вот так сильно расстраиваться и так горько плакать?

И зачем же это? Перепугалось? Так нежно... так мило.

10. Ко 10. Вытирай слезы

greykokoro.

Вздрагиваю, чувствуя, как моё кресло вдруг разворачивается. Этот жуткий Вадим Денисович заканчивает начатое и опускается на корточки рядом, заглядывая в мое лицо. Хочется спрятаться, но он ловит мою кисть, прошептав:

— Не надо больше плакать, мышонок. А то придется ловить твои слезы… ммм, губами. Хочешь? - Ухмыльнулся, продолжая говорить. - Я, кстати, люблю соленое и ненавижу сладкое, так что мне явно понравится. Проверим?