— Потому что… если меня увидят в Вашей машине, поползут слухи.

— А, - явно фальшиво изображает понимание, - из-за слухов, значит. Это очень важная причина заставить меня, как дурака, ждать тебя возле твоих бараков.

Он ужасный. Реально ужасный…

— Вадим Денисович, - сглатываю.

— Что? Что ещё? Сейчас боишься, что кто-то услышит?

Не без этого, но едва ли его реально устроит такой ответ.

— Ясно, - понимает всё сам, вдруг вздохнув и чуть наклонив голову, - ладно, разберёмся. Что ты здесь натворила? - Снова смотрит в глаза.

— Да я не натворила… просто…

Ждёт, когда найду слова. Те не находятся. Даже не торопит, лишь проводит языком по зубам, вздыхая и зачем-то рассматривая меня с ног до головы. Хочется укрыться, но это было бы очень глупо.

— Просто вчера опаздывала к Вам, - прочищаю горло, - а надо было занести документы Анастасии Захаровне. Вот… и Мишель предложила помощь.

— А сегодня? - Ухмыльнувшись, вдруг оборачивается на сто восемьдесят и резко встаёт, шагнув к нужному столу. - Сегодня ни документов, ни твоей… как её? Мишель. Я верно понял?

— Да.

— Что там хоть было?

— Накладные на отправленный СДЭКом тираж.

— Ммм… и это из-за этого она орала на весь этаж?

— Ну да… но это правда важно.

Проводит пальцами по столу, проходя к окну.

— Хорошо. Если это "правда важно", я могу тебе помочь? Или мне стоит оставить всё так, как есть, Алёна?

— Не надо мне помогать, пожалуйста…

— Неправильный ответ. Ещё раз подумай. - Оборачивается, улыбнувшись. - Давай разъясню, твоя Мишель, вероятнее всего, не донесла. Либо эта Настя ослепла от своего срача и решила отыграться на тебе. При любом варианте тебя ждёт замечание. Это хорошо?

Мотаю головой, что он и отмечает.

— Правильно, не хорошо. Особенно, если вспомнить, сколько ты здесь уже грызёшь эти задворки.

Сам он “Задворки”!

Останавливается, опершись об подоконник и сцепляя руки перед собой.

— Ты, кстати, напомни, сумеешь выплатить сумму печати и оплатить из своего кармана стоимость доставки, если вдруг тираж где-нибудь потеряется?

Отвожу взгляд, выдохнув.

— Верно, как я понимаю, нет. Такое едва ли произойдёт, у нас хорошие контрагенты, но вероятность всё-таки есть всегда.

— Но у нас есть сканы… я их вчера сохранила, и всем отправила. Даже Анастасии Захаровне.

— Правда? Как здорово! - Явно ирония. - А чего ж она тогда орала-то, кокорош?

Опять это чертово уменьшительно-ласкательное, от которого хочется прочистить желудок..

— Ладно… я поняла. Но разве Вы можете помочь и не потопить меня?

Ухмыльнувшись, кивает.

— Могу.

— И чем мне грозит Ваша помощь?

— О, - он потирает щетину ладонью, пытаясь не улыбаться, - хороший вопрос!

На который он, как редкостный черт, явно заранее придумал хороший ответ.

— А чем ты можешь ответить, если я тебе помогу?

— Ни...чем…

Вадим Денисович мотает головой, опять улыбнувшись.

— Нет, снова неправильно.

Выдыхаю, пробуя выстроить все эти слова и думая, правда ли всё настолько плохо… ну да, остаться без должности или с порезанной в канун сессии премией - это прям хорошо!

— Только… ничего ужасного не предлагайте, пожалуйста.

Смеётся.

— Ты не так поняла. - И явно поняла я правильно, заставляя его придумывать новые варианты. - Так… смотри, давай мы с тобой убьём двух зайцев, да?

— Каких зайцев?

— Серых, Алёна. Прямо как ты.

Ну прям очень смешно. Улыбнувшись моему замешательству, переступает с ноги на ногу, наконец начиная говорить суть:

— Если я тебе напрямую помогу, слухов будет не меньше, чем ты там себе придумала, отказавшись от утренней поездки со мной. А если мы ещё и начнём каждый обед проводить вместе…