Я не могла пошевелиться, вдохнуть не могла, только слушала и молилась, чтобы звуки прекратились. Они действительно стихли, а потом раздались голоса. Очень неприятные и хриплые; кто-то шептался за дверью. Страх подсказывал, что говорили обо мне. В памяти возник образ уродливого черного монстра из подземелья, его мускулистых рук, способных переломить меня пополам. Я слышала шепот и звяканье, как звуки удалялись. Это не радовало: раз они ушли, то сделали для себя выводы… какие?! После того, как все стихло, долго не получалось пошевелиться и посмотреть на табличку; монстр точно был связан с рунами…

Было тихо, подозрительно и мучительно тихо. Я сидела как статуя до сих пор, пока не услышала стук в дверь. Внутри все сжалось; враг не стал бы стучать, но было так жутко. Дрожащим голосом я разрешила войти и сжала табличку, готовясь отбиваться. Вошел Иримин, и из груди вырвался облегченный вздох.

— Что с тобой? — Он сразу забеспокоился и внимательно посмотрел на меня.

— Кто-то ходил под дверью, кто-то, кого я видела в подземелье.

Я надеялась на поддержку, но он понимающе кивнул. Иримин медленно закрывал за собой дверь, петли долго и мерзко скрипели.

— Я слышал про подземелье, тебя видели там.

Он вздохнул и сел на тюфяк.

— Что случилось? — спросила я.

— Говорю же, тебя видели. Теперь орки даже знают, что ты читаешь руны, — в голосе сквозило раздражение.

Реальные орки казались ничем рядом с монстром, поэтому беспокоиться не получалось.

— Что теперь? — спросила я больше из уважения к его взволнованности.

Иримин снова вздохнул, расставил ноги и подался вперед.

— Ты читаешь руны, недалеко пропала высокородная — они все поняли про тебя.

Было стыдно обманывать Иримина, который пытался помочь. Но я не знала, сколькое могла рассказать и как он отреагирует на правду.

— Хотя бы орки решили, что ты с нами, и это дает небольшие гарантии.

— Почему ты защищаешь меня?

Иримин грустно улыбнулся и долго смотрел на меня.

— Скорее, я недолюбливаю орков, поэтому не хочу дарить им подарок в виде тебя.

Его серьезный тон направлял страх с призрачного монстра на реальных тварей. Рабство, орки — это было так далеко от всего привычного, что в голове не укладывалось.

— Теперь тебе придется пойти с нами на пир, — заключил Иримин.

— Какой еще пир?

Эльф не изменился в лице и спокойно пояснил:

— Вечером будет пир в честь нашего приезда, на нем обсудим дела. Тебе лучше держаться рядом, так безопаснее.

Я понимала, что следовало бояться перспективы оказаться среди орков-работорговцев, но только обрадовалась, что выберусь из этой темницы.

— Так вы наемники?

Я снова решила попробовать поговорить.

Иримин задержал на мне недолгий, задумчивый взгляд, а потом улыбнулся:

— Нам нужно договориться кое о чем с орками, нас прислали сюда, выходит, да, мы наемники.

Арбор явно лгал, но можно ли доверять Иримину? В любом случае, на пиру можно будет подслушать что-нибудь полезное.

Иримин еще долго рассказывал о том, что мне следует быть осторожнее и держаться рядом с ними. Я все помнила, но думала только о том, как хорошо будет выбраться отсюда. Вечером, когда он снова пришел за мной, радости поубавилось. Сперва было стыдно за свой нелепый наряд, я без конца поправляла его, идя по коридору. Потом мы пришли в зал, и это показалось лишним.

Зал казался огромным, дальняя стена виднелась далеко-далеко. С потолка свисали люстры… точнее, подставки для свечей: прибитые крест-накрест доски, висящий на цепях. Пола не было видно из-за того, что зал был набит орками. У меня глаза на лоб полезли, вроде и видела раньше, но все равно не могла поверить. Эти не отличались от стражников у ворот, тоже были вымазаны в чем-то, похожем на глину. Раздавались грубые, гавкающие голоса и ржание, все мельтешили. Я видела украшения на шеях и запястьях орков: кожаные полоски с шипами. Вернее, хотелось надеяться, что это были шипы, а так напоминало заточенные кости. Орки держали в руках мясо и кубки, подносили все это к огромным пастям, из которых торчали клыки. Иногда я видела деревянные столы, но они терялись за массивными телами.