С корзиной, наполненной продуктами, я шла домой, чувствуя на себе десятки взглядов. Они больше не видели во мне странную, одинокую городскую леди. Теперь в их глазах я была женщиной, которой драконы копают огород. Мой статус в этой деревне изменился кардинально.

Вернувшись, я увидела, что работа продвинулась. Несколько грядок уже были полностью обложены камнем и выглядели идеально ровными и аккуратными. Двое моих «работников» все так же трудились в напряженном молчании.

Я прошла мимо них на кухню, поставив на стол корзину. Яйца, молоко, сахар, кусок свежего хлеба. Такие простые, земные вещи на фоне той первобытной магии, что творилась сейчас за окном.

Они могли двигать горы, повелевать стихиями и испепелять врагов одним взглядом. Но через час они оба придут на мою кухню, уставшие и голодные. И их судьба будет в моих руках. Точнее, в моей сковородке.

Я усмехнулась, доставая из шкафа большую чугунную сковороду. Мое оружие — не магия. Мое оружие — здравый смысл и умение вовремя приготовить обед.

14. 14

Запахло жареным. Густой, маслянистый аромат заполнил кухню, смешиваясь с запахом остывающих камней очага и сухих трав, висящих под потолком. Я стояла у огня, который теперь стал сердцем моего дома. На грубо отесанном столе передо мной стояла миска с дюжиной крупных яиц, глиняный кувшин с густым, пахнущим лугом молоком и маленькая деревянная солонка.

Сначала я методично разбила яйца в большую миску, добавляя молоко и щепотку соли. Деревянной ложкой я взбила их до пышной, однородной пены, в которой весело пузырился воздух. Эта смесь, вылитая на раскаленную, смазанную маслом сковороду, яростно зашипела и мгновенно начала схватываться по краям, превращаясь в золотистый, ноздреватый диск. Когда омлет поднялся высокой, дрожащей шапкой, я ловко поддела его лопаткой и сдвинула на край очага, чтобы не остыл. Затем принялась за десерт. Сладкие гренки. Ломти простого серого хлеба, которые я купила на рынке, один за другим погружались в сладкую молочно-яичную смесь, а затем, шкворча, падали на сковороду. Аромат, поплывший по кухне, был простым, домашним и уютным. Он совершенно не вязался с той первобытной, концентрированной мощью, что молча и мрачно преображала мой задний двор.

Когда на огромном глиняном блюде высилась целая гора румяных гренок, а в котелке над огнем тихо томился чай, в дверь постучали. Коротко и требовательно. Это был Клин.
— Леди, — его голос звучал хрипло и устало, но в нем слышалось глубокое удовлетворение. — Работа закончена. Примешь?

Я вышла на крыльцо и замерла, невольно приоткрыв рот. На месте заросшего бурьяном пустыря раскинулся почти идеальный огород. Четыре длинные, высокие грядки, окаймленные ровными бортиками из серого, покрытого мхом камня, были идеально выровнены и готовы принять семена. Между ними были проложены аккуратные дорожки, посыпанные мелким светлым гравием. Под слоем свежей, темной земли угадывалась скрытая мощь — магическая система полива. Это было не просто красиво — это было сделано на века.

Дарек стоял чуть поодаль, скрестив руки на груди. Он не смотрел на меня, его взгляд был устремлен на дело их рук, на ровные линии грядок.
— Это… великолепно, — выдохнула я, переводя взгляд с одного на другого. — Вы превзошли все мои ожидания, господа. Спасибо. А теперь, — я улыбнулась, — прошу в дом. Работников надо кормить.

Они вошли. Прошли к каменной мойке и по очереди вымыли руки под ледяной струей воды из работающего насоса. Затем сели за стол. Друг напротив друга, разделенные пространством и молчанием.