Она говорила что-то еще, но я слушала вполуха. Выходит, по здешним законам женщины лишены права наследования. В груди поднялось возмущение. Я не рвалась за тем, что, в сущности, мне не принадлежало – злил сам факт такой дискриминации.

Интересно, каких еще прав я лишена?

14. Глава 14

Как выяснилось через пару дней, лишена я была еще очень многого. Проще перечислить права: дышать воздухом, ходить по земле, говорить (но только не то, что думаю, разумеется) и рожать детей.

Шутки шутками, но картина получалась тревожная: в здешнем мире женщина по сути не считалась самостоятельной личностью. От рождения она принадлежала отцу или опекуну мужского пола, а после свадьбы переходила в собственность мужа. Да-да, именно в собственность, ибо, вступив в брак, женщина теряла собственное имя. В буквальном смысле. Так, например, я формально звалась «леди Оргут Хиск» - по имени мужа, от которого сбежала несчастная Адельрин. И с каждым днем я понимала ее все больше.

Особенности местного законодательства я узнала из книг – расспрашивать не решилась, боялась навлечь подозрения. К тому же библиотека была одним из немногих мест где за мной не шпионили, и я могла побыть наедине с собой. Впрочем, из поля зрения меня все равно не выпускали.

— Ищешь способ, как бы повыгоднее обстряпать развод? — поинтересовалась Лаисса, когда застала меня в библиотеке.

Я сидела поперек широкого кресла, свесив ноги с подлокотника. Солнечные лучи грели затылок и спину. В руках у меня была «Хартия о правах граждан Нортума» - последние несколько дней я изучала ее с особой тщательностью.

— А еще про наказания для особо приставучих, — не отрываясь от текста, ответила я. — Например, вот это, — я показала ей книгу. — Уздечка для ругани. Слышали о таком, миледи?

На странице был черно-белый рисунок: женщина, чью голову украшала конструкция из железа и кожи, удерживающая губы и язык в неподвижном состоянии. Особый шик «маске» придавали торчащие уши и кожаный «пятачок». Вещица использовалась для наказания сплетников и сверкнословов.

— Если вас так интересует законодательство, — Лаисса вальяжно прислонилась к дверному косяку, — рекомендую открыть четвертый раздел «Супружеского Кодекса», — посоветовала она.

Когда Лаисса ушла я, сняла с полки книгу. В четвертом разделе перечислялись наказания для непослушных и неверных жен. «Ежели случится, что жена покинет супруга без дозволения на то власти (светской и религиозной), такой жене надлежит понести наказание в виде сорока плетей».

Я захлопнула кодекс. Отлично. Если некий Хиск явится по мою душу (а он, скорее всего явится), и Дрейк отдаст меня, как этого требует закон, меня ожидает публичная порка? Или нечто еще хуже? Кстати, о наказаниях для сбежавших мужей в кодексе не упоминалось.

Помимо изучения тонкостей местного законодательства я пыталась узнать что-то о жизни Адельрин, но, увы, безуспешно. Да и где бы взять информацию? Все записи о ней; люди, что окружали ее, находились в другом месте. А я даже не знала дату ее рождения, не говоря об остальном.

Зато выяснила, какой на дворе год: одна тысяча семьсот сорок первый. Третья Эра. Одна «Эра» здесь равнялась двум тысячелетиям а само летоисчисление велось от года, когда некий Реин Благословенный высадился с войском на неизвестных берегах и основал Западный Мир, где, собственно, я сейчас и находилась.

Интересно, женоненавистнические законы – тоже его рук дело?

***

— Что вы намерены делать, если объявится мой супруг?

Дрейк поднял взгляд от приходно-расходной книги. Он сидел за массивным столом, и лучи солнца, падающие сквозь пыльное стрельчатое окно, путались в его светлых волосах.