Вечером того же дня, когда замок погрузился в темноту и тишину, а на меня напала бессонница, я дала волю накопившимся чувствам и разрыдалась, уткнувшись лицом в подушку. Когда от слез начала болеть голова, а сил на плач не осталось, я перекатилась на спину. Дождалась, пока выровняется дыхание и придет в норму пульс. Умылась водой из кувшина, выпила остатки травяного взвара, а затем подошла к зеркалу. Полная луна глядела в незашторенное панорамное окно, и ее свет падал на отражение в большом напольном зеркале.

Светловолосая девушка в мятой сорочке глядела на меня. Я подошла ближе, коснулась ладонями щек. Возврата к прошлому нет, старая жизнь позади, а эта новая – дар, преподнесенный силами, в которые я, честно говоря, никогда особо не верила. Но факты неоспоримы: я здесь, в этом мире и в этом теле. И я хочу жить.

***

После той ночи стало легче. Я разрешила себе короткую слабость, выпустила боль и чувствовала, что сил двигаться дальше немного прибавилось. Чтобы не дать лишним мыслям забраться в голову, я заняла себя изучением места, в которое угодила.

Слава Богу, в комнате меня никто не запирал, и следующие три дня я провела, гуляя по замку и прилежащей к нему территории – само собой той, что находилась внутри каменных стен – наружу вход был заказан. Да я и не рвалась: мало ли, кого там встретишь? К тому же всему свое время – сперва надо освоиться в Бриндреоне и изучить его обитателей.

За неделю я выяснила хоть и немного, но вполне достаточно, чтобы не казаться местным свалившейся с луны иномирянкой.

Хотя мой интерес к быту: кухне, уборке, стирке, дворовым делам и прочему, из чего в общей массе состояла жизнь замка, все равно казался чудачеством. Но, к счастью, слуги списывали это обычную блажь светской дамы, которая, не зная, чем себя занять, сует нос, куда ни попадя.

Я же собрала неплохой материал. Узнала, как и из чего тут готовят еду, чем моют полы и стирают одежду.

Здешний рацион на изыски не претендовал. Основу меню составляли корнеплоды: картофель, морковь, репа. Весной и летом к ним добавлялись сезонные овощи – огурцы, помидоры и кабачки. Бòльшую часть собирали с крестьян-арендаторов из деревни, у подножия холма, но и на территории самого замка имелся небольшой надел с грядками.

Был здесь и скотный двор, что, как я позже узнала, считалось редкостью – большинство лордов не держали собственного хозяйства, предпочитая брать дань с вассальных деревень, но Дрейк поступил по-своему. И я, как бы ни относилась к нему, считала это разумным – дань данью, но «подушка безопасности» лишней не будет.

В целом, замок мог обеспечить себя базовым набором продуктов, но все прочее: ткани, утварь и сельскохозяйственные инструменты приходилось закупать в Карнаротте.

Почти все слуги были из местных: родители часто отправляли в замок детей, которых не могли или не хотели кормить. Тяжелую работу малышне не давали: в основном они помогали на кухне или во дворе. Молодые девушки нанимались прачками, кухарками и поломойками. Горничных, как правило, набирали из женщин среднего сословия – такая работа считалась «чистой», а у слуг была своя иерархия.

Штат замка насчитывал двадцать девять человек – более, чем скромно по здешним меркам, но, как я очень скоро поняла, Бриндреон переживал не лучшие времена. И, тем не менее, хозяин справлялся, хоть и с переменным успехом.

Бумажных денег тут не знали. Расплачивались «львами» - медными, серебряными и золотыми монетами с печатью герба правящей семьи. Золотом платили редко – в основном за большие покупки и крупные сделки. В ценах я толком не разобралась, но, украдкой заглянув в записную книжку Батшебы, поняла, что пары серебряных «львов» достаточно, чтобы обеспечить замок месячным запасом продуктов.