— Не думаю, что вы что-то обо мне знаете.

— В этом и проблема, — согласилась Лаисса. — Мы почти ничего о вас не знаем. Но не думайте, что не сможем выяснить.

Она уже стояла в дверях, когда я ее окликнула.

— Лаисса.

Названая сестра хозяина нехотя повернулась.

— Спасибо за обувь.

Лаисса снисходительно фыркнула.

— Не стоит благодарности. Эти ботинки никогда мне особо не нравились.

С этими словами она вышла из комнаты.

ДРЕЙК СОРЛАЙН

Карнаротт никогда ему не нравился. Слишком шумно, слишком грязно и слишком многолюдно. Особенно на окраинах.

У городских ворот как обычно дежурила стража. В прежние времена это было продиктовано необходимостью защиты от набегов дикарей, с землями которых граничил Фолкард, но в последние годы горные кланы вели себя тихо – по большей части потому, что измельчали и уже не представляли реальной угрозы.

Стража теперь исполняла иные функции – сбор пошлины с каждого, кто хотел попасть в главный город графства.

Дрейк считал это несправедливым – почему он, урожденный фолкардец, должен платить за то, что передвигается по своей же земле? Но корону, само собой, это не волновало. Северо-запад Нортума был для монарха дойной коровой и защитным бастионом от диких кланов, но благополучие его жителей короля не интересовало.

Расплатившись за право въехать в город, Дрейк направил коня вверх по центральной дороге.

Стоило миновать ворота, как он оказался в круговороте гомона и суеты. Дорога, хоть и считалась одной из главных, все равно была недостаточно широкой, чтобы всадники и экипажи могли разъехаться без проблем. Когда на пути встречалась очередная повозка или того хуже, карета, ему волей-неволей приходилось уступать и въезжать на тротуар из брусчатки.

Чудом увернувшись от выплеснутых сверху помоев, Дрейк съехал обратно на дорогу.

По обеим сторонам тянулись обшарпанные каменные дома с покосившимися окнами и щербатой черепицей на крышах. Люди были одеты бедно – путь лежал через трущобы. Всюду дымили жаровни, источая запахи несвежего мяса и кислых овощей, щедро сдобренных специями, чтобы скрыть вонь.

Постоялые дворы, лавки, харчевни, аптеки и бордели существовали бок о бок в трущобах Карнаротта, функционировали как единый организм.

Наконец, дорога уперлась в еще одни ворота, на сей раз отделявшие центр от периферии. Гвардейцы в блестящих доспехах окинули его цепким взглядом. Собственно, ради этого Дрейк облачился в свой лучший камзол: если первые ворота служили защитой от нападения, но вторые отсеивали «недостойных» - проще говоря черни вход в центр был заказан. Исключением служили государственные и религиозные праздники, когда обитателям трущоб дозволялось постоять у степеней крыльца главного храма.

Оценивающие взгляды стражников скользнули по его одежде, мгновенно определив ее стоимость. Разумеется, от них не укрылось, что камзол хоть и был пошит из дорогой ткани, но лучшие его времена остались позади. Собственно говоря, он даже не принадлежал Дрейку – камзол носил еще Сорлайн-старший.

Не говоря ни слова, стражники расступились.

Как только Дрейк въехал в центр, ворота за его спиной тотчас закрылись. Обернувшись, он увидел мальчишку – малец лет десяти на вид, чумазый, рваных обносках, вытянул шею, чтобы хоть одним глазком увидеть кусочек жизни, которой у него никогда не будет.

— А ну брысь, крысеныш! — стражник сердито оттолкнул его.

Ворота сомкнулись.

Центр отличался от трущоб так же, как день отличается от ночи. Улицы здесь были чистыми, вдоль тротуаров зеленели аккуратно постриженные деревья, а дома радовали глаз блестящими стеклами, и изящной ковкой оград и балконов.