«Хотя, конечно же, нет. Скорее всего, снова какая-то дрянь на мою...»
Не успев закончить, я открыла дверь и моргнула теперь уже с удивлением: на пороге и впрямь стоял алхимик.
— Не спишь, — удовлетворённо заметил он. Окинул меня взглядом с головы до ног, насмешливо приподнял бровь, оценив пижаму, однако вместо комментария спросил: — Разрешишь войти?
Я молча отступила — чугунная голова никак не могла сформулировать достойную для ответа колкость. Вингейтс вошёл и совершенно буднично протянул мне уже знакомый флакончик:
— Успокаивающий эликсир со свойством снотворного. Настоятельно рекомендую пить непосредственно в кровати.
Я взяла бутылочку и недоверчиво уточнила:
— Настолько усыпляющий?
— На тебя в твоём состоянии должен подействовать мгновенно. И спать будешь — хоть из пушки над ухом стреляй.
— А утром-то я, надеюсь, проснусь?
— Обязательно, — успокоил алхимик. — И сразу выпьешь вот это, — он вручил мне ещё один флакончик. — Лучший друг студента в сессию — бодрящий эликсир. Даёт прилив сил примерно на половину суток, но потом ты начнёшь засыпать прямо на ходу. И вот здесь лучше всего дать себе отдохнуть, а не принимать вторую дозу. Чем многие студенты пренебрегают — и в итоге засыпают мёртвым сном прямо посреди экзамена.
— К-хм, — я покрепче сжала флакон в руке. — Ясно. Спасибо. А что там с моей комнатой?
Алхимик повёл плечами.
— Как я и предполагал, чесоточный порошок на платье. Утром госпожа Бист принесёт тебе другое. И трансформирует замок под новый ключ — во избежание казусов.
Последнее не могло не подарить облегчение — даже если бы ключ нашли, я всё равно не чувствовала себя в безопасности.
— Вы узнали, кто это был?
Вингейтс отрицательно покачал головой.
— Господин ректор собирается просить духа Академии подсказать, где ключ. Однако я считаю, что если твой недруг ещё и не дурак, все улики уже спущены в уборную — в прямом смысле этого выражения. Проще дождаться завтрашнего дня и определить возможного кандидата по отдаче. Разумеется, она будет минимальной — задуманное ведь не удалось, да и для неопровержимого доказательства этого маловато. Но хотя бы будет понятно, с кем провести воспитательную беседу.
— Слушайте, а что такое «отдача»? — мне порядком надоело слышать то, чего я до конца не понимала.
Но алхимик вместо того, чтобы по-нормальному объяснить, сказал:
— Завтра, Стерх. Все вопросы завтра после занятий — можешь даже на бумажке записать, чтобы не забыть. А сейчас ложись спать, иначе тебе никакой эликсир бодрости не поможет.
Я поджала губы — вместо этого спича мог бы ответить буквально в двух словах — и холодно уронила:
— На память я пока не жалуюсь. Доброй ночи.
— И тебе, — легко отозвался Вингейтс. — Флаконы не перепутаешь?
— Не перепутаю, — со всей возможной едкостью уверила я. За что была одарена весёлой полуулыбкой, и поздний посетитель наконец ушёл.
— И почему он так меня бесит? — пробормотала я, ставя бутылочку с утренним эликсиром на стол. Погасила свет, забралась в кровать и махом выпила эликсир из второго флакончика. И только-только успела поставить пустую тару на тумбочку у изголовья, как меня поглотила непроглядная пучина снов без сновидений.

26. Интерлюдия

— Слушай, ты ведь учился всего на два курса позже меня. Почему же я до сих пор ни сном ни духом о таком, м-м, студенческом способе выказывать своё нерасположение?

— Потому что тебе это всегда было неинтересно. А я наоборот лез, куда просили и не просили, особенно если дело касалось алхимии.

Ровно горел камин, и его пламя играло рубиновыми отблесками в двух бокалах с лучшим вином Внутреннего моря.