– Я подожду.

Вернулся! И с ним всё хорошо…

Счастливая улыбка скользнула по губам, хотя где-то глубоко внутри копошилось возмущение. Как тут ничего лишнего не придумывать, когда он делает всё возможное, да и невозможное тоже, чтобы я в него… влюбилась?

***

Моя личная жизнь всегда складывалась по довольно странному сценарию: знакомство, несколько свиданий – и парни пропадали, будто по волшебству. Причину столь странных перемен понять так и не смогла. Да и что греха таить? Не особо пыталась. Я по этому поводу ничуть не расстраивалась, разве что самую малость, и то из-за того, что и здесь у меня не всё как у людей.

Школьные годы прошли в какой-то гонке – лишь бы не скатиться по учёбе, лишь бы не отправили в детский дом. А потом институт, подработка, бесконечный подсчёт домашних расходов, чтобы хватило на весь месяц и ещё осталось немного, на экстренный случай. Даже умудрялась откладывать копейки (именно что копейки) на исполнение своей мечты – нелепой, но очаровательной.

Я хотела побывать на море. Посмотреть на бесконечную водную гладь, послушать беспечный шелест волн, вдохнуть солёную свежесть.

А любовь? О любви я не мечтала. Любовь слишком сильна и разрушительна, чтобы впускать её в своё сердце.

Вот только, кажется, она так и норовила уничтожить мои принципы.

Именно эти мысли крутились в голове, когда я проснулась.

Дакара в комнате не было. Ещё не открывая глаз, почувствовала, что в спальне одна.

Хорошо это или плохо, понять не успела – в дверь постучали; тихо приоткрыв, вошли.

– Иза, ты спишь?

Амиса говорила шёпотом, видимо, боясь разбудить, а я чуть не подавилась смехом – как же быстро я поднялась по социальной лестнице.

Откинула край одеяла и встала, потирая заспанные глаза.

– Ой, это хорошо, что не спишь, – прощебетала она, – я тут горячий бульон принесла, и тётушка специально для тебя сухари сделала из свежих булочек.

Сегодня Амиса выглядела непривычно бодрой. То и дело вспыхивала мягкая улыбка на губах, движения размеренные, спокойные, взгляд искрился дружелюбием и энтузиазмом.

Поначалу смотрела на неё с подозрением, но постепенно напряжение ушло, и я расслабилась.

Бульон такой же вкусный, как и вчера, однако желудок не пожелал довольствоваться таким питанием.

– Ещё хочешь, да? – заметив мой голодный взгляд, Амиса понимающе усмехнулась. – Давай, как приготовлю для тебя комнату, принесу что-нибудь с кухни?

Я всё же поперхнулась – закашлялась, а после долго пыталась отдышаться. Амиса не сразу поняла, что именно я у неё спрашиваю, но, разобрав беззвучное послание, медленно стёрла улыбку с лица:

– Так ты не знаешь? Хозяин ещё вчера вечером приказал приготовить для тебя комнату.

Вчера. Вечером. До или после разговора с Эдаром? Хотя, собственно, какая разница?

С одной стороны – правильное решение, не могла же я жить с ним постоянно. А с другой… Против воли сердце тоскливо заныло.

Впрочем, постаралась тут же взять себя в руки, чтобы Амиса не догадалась о моей непрошеной тоске. Махнула рукой, дав понять, что ничего страшного не произошло, и улыбнулась.

– Ой, снежники, – она перевела тему, указав на пушистые носки, которые я так и не сняла.

Чем вызвала очередное недоумение.

– Ты что? Это же снеж-ни-ки! – произнесла она по слогам, чуть ли не смакуя каждую букву. – Их в провинции снежных барсов вяжут – у них самые мягкие, нежные и тёплые шали, платки, жилетки и много чего по мелочи. Об этом же все знают!

На последнем выражении Амиса запнулась, прищурилась, окинув меня вопросительным взглядом:

– В какой глуши ты жила?

О! Это очень интересный вопрос… Побывай она в моей «глуши», её удивлению не было бы предела. Усмехнулась, а в ответ на вопрос неопределённо махнула рукой.