– Перо должно всего лишь глотнуть чернил у самой поверхности, а ты пытаешься его утопить. Неужели такая жестокая? – Дакар попытался разрядить обстановку шуткой, да только мне что-то вовсе было не до смеха.

Оглянулась, изобразив суровость, но сама же и угодила в ловушку чёрных, как ночное грозовое небо, глаз. В глубине тлели ярко-красные угольки – стоит бросить всего лишь щепку, и разгорится пламя. Обжигающее. И спалит дотла. Останется от меня головёшка…

Отвернулась, махнула рукой, чуть не разлила баночку. Зато пришла в себя, усилием воли разогнав розовые сердечки, что мельтешили туда-сюда, исполняя неведомый танец. Ещё бы Дакар перестал обнимать так… сильно, тогда бы всё встало на свои места.

– Давай, ещё раз.

Что ж, давай.

На пятый раз у меня получилось, за что «учитель» довольно промурчал похвалу. Оказывается, важно не только не ухватить лишнюю каплю чернил, но и держать перо при написании под определённым углом – чтобы полоски выходили либо тоньше, либо толще. Чтобы буквы получались красивыми, витиеватыми, в лучших традициях каллиграфии.

Надо же, я так увлеклась, что умудрилась забыть о Дакаре. Его близость и одобрение, выражаемое короткими фразами, дарили уверенность и… свободу? Да, именно так. Не было прошлого и безрадостного настоящего – был миг здесь и сейчас. Не хотелось думать и оценивать его поступки, да и свои тоже. Ведь это так просто – жить.

Но миг – он на то и кратковременное явление, чтобы пролететь и затеряться среди прошлого, оставшись лишь несгораемым кадром в памяти.

– Лиза, как ты оказалась на той поляне в лесу?

Тихий вопрос разбил вдребезги лёгкость и душевное спокойствие, что в кои-то веки посетили меня. Стылый страх расползся по венам, пробираясь к самому сердцу, а мысли замелькали, будто пейзажи за окном экспресса.

Пальцы дрогнули, аккуратное предложение из ещё одного стиха обзавелось жирной кляксой. Отложила перо, медленно разжимая ладонь.

Шальное, иррациональное желание подкралось слишком стремительно.

Может быть, рассказать ему правду?

Безумно хотелось обернуться и посмотреть в его глаза. Что в них затаилось? Простой интерес? Или подозрение? Или то и другое в равной степени? А может быть, вопрос задан с иной целью?

– Лиза? – повторил он тише, и я вздрогнула.

Протянула руку, чтобы взять перо вновь и уничтожить конспирацию, но тут в дверь постучали – не громко, но настойчиво. И не дожидаясь ответа, в комнату вошёл Эдар…

Секунда, другая. Гнетущее молчание.

Объятья Дакара стали крепче, болезненнее. Умиротворение тут же исчезло, снедаемое вспыхнувшим напряжением. Кажется, даже воздух загустел, превращаясь в раскалённый едкий дым замершего перед взрывом вулкана.

Широкая улыбка медленно сползла с лица незваного и нежданного гостя, превратившись в ядовитую усмешку, а взгляд – тот самый, от которого внутри всё замирает от необъяснимого ужаса, – замер на мне. Оценивающе прошёлся по телу, оставив после себя гадкий, склизкий, почти ощутимый след.

– Извини, помешал? – и голос, точно тявканье гиены, ехидный, совсем далёкий от извинений.

Дакар сжал руку на моей талии так, что я беззвучно зашипела. Наверняка останутся синяки. И встал на ноги, задвинув меня себе за спину.

– Нет, – бросил он отрывисто, – что ты хотел?

Он преобразился – фразы звучали сухо, безжизненно, и только по сжатым кулакам можно было понять, что он раздражён. Нет… Совсем не он находился рядом со мной несколько минут назад.

– Да? – недоверчиво переспросил Эдар, впрочем, его недоверие прозвучало настолько фальшиво, что только ленивый не заметил бы этого. – Тогда можно тебя на пару слов?