Дакар кивнул и направился к двери, так и не обернувшись. А я смотрела ему вслед, пока не заметила, что брат хозяина внимательно за мной наблюдает.

Быстро отвернулась, опустилась в кресло и зачем-то схватила в руки перо.

Хлопнула дверь, и послышался голос, звучащий нарочито громко:

– Ты же ещё вчера собирался выделить ей отдельные покои?

Ответ не услышала – возможно, Дакар попросту решил промолчать.

***

Пара слов… Сколько для этого нужно? Минуту? Две? Десять? Или вовсе час?

Я ждала, что дверь вот-вот откроется, и вернётся Дакар. Не тот, который уходил – больше похожий на подвижную глыбу льда. Другой. Настоящий, живой. Тот, кто умел открыто улыбаться и разговаривать по-человечески, не бросая слова безликими обрубками. К хорошему быстро привыкаешь – совсем не хотелось, чтобы он вновь превратился в бесчувственное полено.

Но мгновения сменялись одно за другим, а тишина оставалась всё такой же недвижимой и немой. А ещё холодной, будто в комнату пробрался мороз – настырный и колкий. Обхватила плечи руками, вжимаясь в спинку кресла.

Вторжение Эдара легким росчерком пера уничтожило смелость, что неожиданно родилась в моей душе. Смелость, которая могла стать… да что там! Которая стала бы настоящей катастрофой для меня.

Доверие, что вдруг появилось, сейчас горьким ядом осело на кончике языка, заставляя кривиться.

Рассказать? Как легко эта мысль пришла в голову. Но что бы я ему рассказала? Точнее, во что из рассказанного он бы поверил, а что счёл бы за выдумку больной фантазии? Обвинил бы меня в шпионаже, колдовстве или ещё какой-нибудь гадости? Что лучше: быть лгуньей в тепле, под покровительством хозяина, или сказать правду, не зная, чем это может обернуться?

Первый вариант, каким бы он ни был с точки зрения морали, предпочтительнее, а второй… Для второго стоит тщательно подготовить почву, и тогда, может быть, поведать о себе правду.

Гнев, сменившийся милостью, и знаки внимания Дакара по отношению ко мне, конечно же, льстили. Вот только… Не обманывалась ли я придуманной мечтой? Вполне возможно, что за поцелуями и жаркими объятьями стояло самое древнее желание, существующее во всех мирах вселенной, – обладать. И ничего более.

Больно ли от этой мысли? Естественно. Однако так безопаснее. Боль отрезвляет, разгоняя сладкий дурман.

Взяв в руки перо, опустила в чернила так, как учил Дакар, и старательно вывела несколько строк:

«Я оказалась там случайно. Дай мне время, и я обязательно всё расскажу».

Возможно, стоило быть более учтивой, добавить что-то, вроде «мой господин», или вовсе «уважаемый хаар», но это показалось таким… противоестественным, что ли. Поэтому решила оставить, как есть.

Ничего конкретного не написала, но сказала правду.

И в душе несмелым огоньком затеплилась надежда – робкая и невыносимо стеснительная. Похожая на весеннее солнце, что робко сменяет зимнюю стужу.

Чуть ниже добавила:

«Спасибо за носки».

Надеюсь, личность дарителя угадала.

Стылая тишина баюкала, но я до последнего боролась с дрёмой. С ногами забралась в кресло, пытаясь согреться, и рассматривала полыхающие поленья, которые самолично подбросила несколько минут назад.

Ожидание растянулось на час. Или уже два? Не знаю. Сбилась со счёта.

В груди ворочалась тягостная тревога – почему-то от Эдара я не ждала ничего хорошего. А за Дакара – да, боялась. Хоть и глупо в этом признаваться даже самой себе. За себя ведь нужно беспокоиться, а я... Эх, ничему меня жизнь не учит. Так и состарюсь, не набравшись ума-разума.

Устало прикрыла глаза и, кажется, сама не заметила, как уснула, чтобы проснуться от невесомого прикосновения и шёпота: