— Нет, ничего... Адептка просто забыла сумку на столе.

— О, замечательно. Я возьму, если вы не против. — Раскрыл ладонь, и мужчина, несмело приблизившись, повесил на мои пальцы лямку. — Какая удивительная забота о студентах. Вы всегда гонитесь за ними, чтобы вернуть им вещи?

— Нет… вы не так по…

— Хорошее дело, хочу заметить. Удачи вам, — оборвал резко, с усилием удерживая на губах улыбку.

Развернулся и направился в сторону лазарета.

— И вам, — прилетело в спину.

Слух уловил торопливо удаляющиеся шаги.

Надеюсь, он осознает масштаб проблемы, которой обзавелся благодаря стараниям адептки и своему аморальному поведению. Безнравственность и тягу к студенткам он скрывает ужаснейшим образом, совершенно неумело, и единственная, кто продолжает не замечать его грехи, — это директриса. Поверхностная женщина держит гиблого человека на посту библиотекаря за какие-то там заслуги на войне, давно затерявшиеся в его жире.

Удивительно, что еще ни одна адептка не пожаловалась на домогательства. А я уже устал объяснять Лютону, что его поведение недопустимо в стенах академии.

Но это не освобождает меня от повторного выговора. К тому же поставить его на место теперь в моих интересах…

Оставив Джоанну под присмотром лекаря, мадам Ариас, пожалуй, одной из немногих, кому я доверяю, я поспешил посетить библиотеку. За столом Лютона не оказалось, зато я нашел его между стеллажами, сидящего на коленях и собирающего разбросанные книги в стопки.

Можно даже не расспрашивать: я догадываюсь, что здесь произошло. Но меня интересуют не сами действия, а причина.

Ухватил мужчину за ворот рясы, легко, несмотря на внушительные размеры, поднял на ноги и под его оханья впечатал спиной в полки, сомкнув пальцы на заплывшей жиром шее.

— Мистер Донован! — воскликнул он, похоже, сразу решив использовать остатки воздуха для громких речей. — Я… я… не трогал ее. Клянусь… В этот раз все не так. Правда. Пожалуйста, поверьте. Я все усвоил с прошлого раза. Не нужно тащить на крышу. Я… не вынесу этого снова… Прошу…

Голос его ослаб, тонкие губы, скрытые за седыми усами, задрожали, и даже глаза стали влажными.

Страх в чистом виде. Но понимания мало.

В прошлый раз я недостаточно подержал его на крыше самой высокой башни академии. Хотя тогда мне помогла погода, ужесточив наказание. Гудел ветер, гремел гром, лил страшный ливень, а скрыться от всего этого было негде. Учитывая боязнь высоты, которой страдал библиотекарь, это должно было дать хоть какое-то понимание, что чувствуют девушки, когда он распускает по отношению к ним руки.

Но, судя по всему, ни черта он не понял и не усвоил.

— Почему Джоанна? — спросил ровно и твердо, особо не придавая значения его жалкому виду.

Честно говоря, его собачьи постанывания и мольба очерствели, и я предпочел бы больше с ним не сталкиваться, но любопытство мучило похлеще ран, оставленных врагами в память об изнуряющих пытках. К тому же Джоанна Сан-Реми вовсе не та адептка, что будет заглядывать в библиотеку. Она вообще не из тех, кто стремится к новым знаниям.

По крайней мере, я так считал до вчерашнего дня. Девушка изменилась. Сильно.

— Я не трогал ее… — продолжил ту же песню.

Я раздраженно выдохнул, чем вынудил Лютона задержать дыхание.

— Ты меня плохо слышишь, Альваро? — Напряг пальцы, впиваясь ногтями в горло. — Я спросил, почему твоей целью оказалась Джоанна?

— Я просто спросил у нее о книгах…

— Каких книгах?

— Ну… тех самых…

Он перешел на хрип, и я ослабил хватку, позволяя ему жадно хватануть ртом воздух.

Хотя сейчас сознание заполнило дикое желание наконец-то свернуть его толстую шею и избавить мир от еще одного грязного пятна.