- Барсик у меня хороший! Он очень людей любит! – чесала бабушка лысый «паспортный стол». Светящиеся глаза обещали мне вечную прописку. – Вот кто стучится – первый бежит!

 Ага…

- А еще у него, кажется лишай и глисты! Никак вывести не могу! – погладила подслеповатая бабушка внушительную проплешину. – Все лекарства перепробовала!  И мазала, и терла, и свечки эти дорогущие ему в попу вставляла! Ничего не помогает! Вон горчичник делала. Мне горчичники всегда от всего помогали! Чуть что – горчичник! И никаких проблем! Деду помогали! 

Бабушка вздохнула, а Барсик соскочил на пол, снова направляясь к газетке.

- Вот будь добра, поищи очки мои! Куда задевала – не помню!  Хоть посмотрю, есть ли у Барсика блохи. А то он ходит к кому попало!  - вздохнула бабушка. – Ни вязать не могу, готовлю кое-как.

 Я посмотрела на разбитые и стекающие яйца возле старой кастрюли.

- Х-х-хорошо, я посмотрю, - кивнула я.

Барсик тут же оживился.

- В коридоре положила, видать! И забыла! А я слепая, ничего не вижу!  Ой, заодно глянь, все ли там с ним в порядке? А то че-то переживаю! Вдруг блохи? – бабушка уселась в кресле поудобней.

Барсик всем видом намекал, что блох у него нет. Но я посмотреть я могу. Особенно, если подойду ближе.

- Не скачут там, окаянные? А то меня что-то за ноги кусает! – сетовала бабушка. И расчесала ногу. – Дед у меня суровый! Животных любил. А заводить не разрешал. Сколько раз я котиков ему домой носила? А он их на улицу! Ничего, хоть здесь заведу! А придет дед, пусть любит!

Да у деда с Барсиком будет любовь с первого взгляда! Это не Барсик будет жить у дедушки. А дедушка у Барсика. «Жил-был у бабушки страшнький Барсик!», - гнусаво пропела моя заиндевелая от ужаса попа.

- Я посмотрю очки, - кивнула я.

- Посмотри, посмотри! А то вон пацаны окна разбили мне! Нехорошие! Барсика напугали! Он как перепугался, как на улицу выскочил! Надо будет ему ошейничек сделать! А у меня очков нет. А то вдруг потеряется, а как искать?

«По кровавым следам!», - намекал Барсик страшным взглядом.

- Чтоб вернули. За вознаграждение, - рассуждала бабушка.

 Барсик проводил меня взглядом. Из его пасти торчала рыбина. Размером с толстолобика. А могла быть моя рука!

Я вышла в темный коридор, пытаясь отыскать очки. На полках была пыль. Свертки выглядели так, словно их положили давным-давно.

- Ну как? – спросил голос бабушки из комнаты. – Нашла? А Барсик у меня совсем оголодал. Одни ребры… Я ж почти не готовлю! Не вижу ничего! А ватрушки по памяти…

- Э… Я пока очкую! – ответила я, дрожащими руками перебирая чужие запасы на черный день. – То есть, очки ищу.

- Ну очкуй, очкуй! – вздохнула бабушка. – Главное, чтобы нашлись, родненькие! У них дужка одна лейкопластырем. А то придется просить, чтобы вторые мои очи прикопали… Ничего не вижу! Я же Барсика вон столько кормила! Он в воротам подходил, а тут я ему мисочку… 

И тут я увидела очки. Они лежали между стопкой газет и огромной бутылкой в оплетке. Я схватила их, спеша распрощаться, как вдруг обернулась. Между мною и дверью к бабушке стоял … Барсик.

- Очки на место положила, - прошипела тварь, глядя на бабушку в упор. – И сказала, что не нашла!

- Зачем? – прошептала я, делая шаг назад.

- Это я их спрятал, - послышался страшный голос Барсика. – Чтобы бабушка меня не видела.

- А где настоящий Барсик? – спросила я, предполагая худшее.

- Жив он еще, - послышался сиплый голос Барсика. – Очки положила!

 Кто я такая, чтобы спорить с тем, у кого зубы больше, чем  моя ладонь? И тем более, я не имею желания спорить с тем, у кого слюна ниткой свисает аж до пола.