- Почтальон? – спросил все тот же голосок.

- Да! У меня письмо для… , - я глянула на конверт. – Для любимого сыночка! От мамы!

- Мама не разрешала мне открывать дверь незнакомым людям, - послышался голос за дверью.

- Но я же почтальон? – удивилась я. «Он тоже умер!», - пронеслось в голове, когда я вспомнила, где нахожусь.  – С письмом от мамы!

- Тот дядя тоже говорил, что он почтальон. И что он принес письмо от мамы, - послышался подозрительный голос. – И я ему поверил. И открыл. А потом очутился здесь! Так что я вам дверь не открою! 

Я стояла перед дверью, сжимая письмо в руке.

- А еще я хочу кушать, - вздохнул детский голосок. И тут же приободрился. – Я жду маму, когда она придет и приготовит мне  покушать!

- Давай я зачитаю тебе письмо? – спросила я, глядя на красивую дверь.  «Моему любимому сыночку», - прочитала я на конверте, понимая, что мама где-то там. 

- Читай, - послышался настороженный голос. – Только дверь я не открою! 

- Давай я через дверь, - вздохнула я, раскрывая конверт. – Мой маленький, мой бесценный, мой сладкий… 

Я прочитала эти слова, чувствуя, как дрожит голос.

- Как ты там? – прочитала я, глядя на прыгающие буквы.  – Мы с папой хорошо. Стараемся жить. Потихоньку. Я сохранила все твои игрушки. И зайца тоже.  С которым ты засыпал. Помнишь Зайчика?

- Мой зайчик, - послышался вздрогнувший голосок. – Я боялся темноты, а Зайчик меня защищал…

- Мы его долго искали, чтобы положить тебе… Но не нашли. Потом папа нашел его за кроватью. Видимо, ты его туда спрятал… Мы так обрадовались. По очереди тискали этого зайца. Я обняла его, а папа обнял меня. И просидели так целый вечер. Мы вспоминали, как ты был маленьким. Как мама учила тебя выговаривать букву «Р», как папа показывал тебе, что внутри машины. И как ты просил щенка овчарки. Помню,  папа сказал, что с ним некому будет гулять. Мы постоянно заняты на работе.   А я придумала, что у меня аллергия на шерсть. Я просто не захотела лишних хлопот. Поэтому и придумала эту чертову аллергию. Прости меня, если сможешь… Знаешь, сколько раз я прокляла себя за это? Если бы ты знал! Если бы я знала, то купила бы тебе хоть десять этих собак!

- Мама мне соврала про аллергию? – спросил тихий голосок. – И поэтому мне не купили собаку?

- Знаешь, наверное, мама очень беспокоилась, - осторожно произнесла я. – Боялась, что ты еще слишком маленький, чтобы иметь собаку. Вот если бы ты подрос, то тебе бы ее завели! Собака – это хлопоты. Убирать за ней, гулять с ней, лечить, когда она болеет…

 Полными слез глазами я посмотрела на притихшую дверь.

- Может быть, если бы мы завели тебе щенка, то все было бы по-другому.  Может быть, мой малыш был бы жив…  Овчарка – серьезная собака, - прочитала я, поглядывая на потемневший глазок. – Если бы можно было обнять тебя, я бы обнимала тебя каждую минутку… Но сейчас мне некого обнимать… Я обнимаю твоего зайца. Он все еще пахнет тобой. Иногда я сижу, зарываясь в него носом и плачу. Папа говорит, что нужно жить дальше. А я не могу. Люблю. Целую. Мама.

- Мама с папой всегда были заняты! Я столько раз к ним подходил, а они: «Не до тебя сейчас, иди к папе поприставай!». Или «Иди к маме, папа устал!», - послышался обиженный голосок. –  Они  меня не замечали…

- Они тебя очень любили, - убеждала я, видя разводы слез на письме. – Просто взрослые зарабатывают деньги, чтобы у тебя было все самое лучшее… Каждую минутку на работе они думали о тебе… Вот ругает их дядя – начальник. А они терпят и думают, что купят тебе на день рождения!

- Да но… - донеслось до меня слегка задумчивое.