Как бы то ни было, тот вожделенный контракт он всё-таки упустил. Вынужден был.

Он мог бы выступить с опровержением. Без особенного труда опрокинуть всё, что эта пронырливая дрянь написала, но… не стал этого делать. Осознанный выбор. Обелить себя, подставив дорогого тебе человека? Нет, на такое он не пошёл бы.

И он не пошёл.

Пережил. Смирился. Вынес необходимый урок.

Тем более что умение держать удар — одно из главнейших в жизни.

Тем более что впереди маячили новые перспективы и новый, не менее важный контракт.

Но только-только всё стало налаживаться, как на тебе — это.

«Это» в виде перепуганной до смерти девчонки. Правда, воровка с глазами испуганной лани — всего лишь инструмент, пусть и почти успешно сработавший.

Сегодняшнее проваленное ограбление — яркое тому доказательство. Тот приснопамятный блог — далеко не одноразовая акция. Не попытка отжать у него конкретного партнёра или клиента. Это попытка вывести его из игры на долгое время, а то, если повезёт, и навсегда.

Кто за этим стоял?

Давид сканировал взглядом застывшую у его письменного стола «взломщицу».

Да чёрт его знает. Но он не Разумовский, если не доберётся до глотки того, кто дёргает за невидимые пока ниточки, прикреплённые к этим изящным ручкам и ножкам.

Другое дело что и девчонка наказания не избежит.

Мало того что она потенциальный источник бесценной для него информации, она ещё и заслужила урок.

Потому что за всем этим шоком, растерянностью… что-то крылось такое, пока от него ускользавшее.

Нет, эта Саша действительно испугалась, но… его не покидало ощущение, что она что-то скрывала, пусть и не в буквальном смысле, потому что бумаги остались лежать на столе. Нет, она не во всём ему согласилась признаться. Что-то ещё оставалось для него неизвестным, недопонятым.

И не исключено, что это «что-то» — исключительно важная вещь. А он совсем не в том положении, чтобы манкировать даже потенциально важными вещами.

Потому что уязвимости — это не про него. Уязвимости — это роскошь, которую он себе позволить не может.

Оставалось лишь доломать остатки порядком истощившегося сопротивления его неожиданной гостьи:

— Так что, Саша, работа или тюрьма? Я не привык так много времени тратить на решение таких мелких задач. Выбирай. Сейчас. На что ты себя обрекаешь? Идёшь в неволю помощницей ко мне или гордой птицей в пенитенциарную клетку?

Неужели стать на время помощницей миллиардера — такой уж невыносимый кошмар? Ну, не ломайся, девочка. Соглашайся, и покончим с этим.

Несостоявшаяся грабительница сцепила дрожавшие пальцы в замок, покусала губу и наконец подняла на него взгляд.

Ну и глазищи. Не глазищи, а зелёные, мать его, омуты…

— Помощницей, — прошелестела она.

Умница. Правильный выбор. В конце концов, она же не одна на всём белом свете…

Его взгляд машинально скользнул на её тонкие бледные пальцы.

Ну, если супруга у неё пока и нет, то парень-то есть уж точно. И родители. И друзья. А она из-за глупого проступка всю жизнь себе поломает.

И во всём будет винить, конечно, его, а не тех, кто её на такой вот идиотизм подтолкнул, наверняка пообещав золотые горы и полную амнистию.

— Глаза не обманывают, — отозвался Давид.

— Что?..

— Сказал же, глаза у тебя умные. По-умному и поступила.

Провокация сработала чётко. В её глазах снова что-то мелькнуло — настороженное, почти недоброе.

Девчонка с секретом. Непростая девчонка.

— Ладно. Вопрос мы решили. Выдвигаемся.

Она тут же насторожилась.

— К-куда?

Он притворился, что удивлён:

— Ты же не думала, что мы тут и застрянем? Я здесь не живу. Квартирую, когда надолго застреваю в столице. Нет, мы едем за город.