15. Глава 14. Кирилл. Павловск. 695 км. от Бункера

Джек вернулся, когда Кирилл уже сам собирался идти его искать. Обалдевший от внезапной смерти и стремительных похорон Лехи Эрик забылся сном давно. Олеся, под нажимом Кирилла, тоже ушла в палатку, но у тлеющего костра появилась одновременно с Джеком – не спала, дожидалась. И, должно быть, почувствовала, что Джек возвращается.

- Ну? – Кирилл и Олеся впились в разведчика глазами.

- Там не баба землянику собирала. – Джек подошел к костру, плюхнулся на бревно. Поджег у тлеющих углей сигарету. Посоветовал: - Присядь, бункерный, в ногах правды нету… Чайку плеснешь, Олесь?

- За шиворот, - пообещала Олеся. И действительно взяла чайник. – Говори, не тяни?!

- Кошмар, до чего все нервные, - пожаловался чайнику Джек. И тут же, без всякого перехода: – Там дитё ходило.

- Что? – не понял Кирилл. – Какое дитё? Куда ходило?

- На поляне, где земляника. Помнишь, ты сказал, что Леха спугнул кого-то, и мы решили, что бабу? Так вот, никакую не бабу. У них в поселке дети есть.

- Охренеть. – Кирилл медленно опустился на бревно.

Олеся, с чайником в руках, застыла рядом.

- А я сразу сказал, присядь, - напомнил Кириллу Джек. – Олеська-то – девка крепкая. – Замолчал, затягиваясь.

- Откуда у них дети?

- Дак, тут самое интересное начинается! А вы сказать не даете.

- Прибью, - пообещал Кирилл. С грустью осознав, что угроза прозвучала и вполовину не так убедительно, как у Рэда.

- Ладно, - сжалился Джек. – В общем, так…

***

Поначалу он и сам не понял, отчего насторожился. Поселок как поселок, сколько таких уже пройдено. С десяток двух- и трехэтажных каменных домов обнесено забором - люди здесь, как и в поселках Цепи, селились только в первых этажах, карабкаться выше ленились. На территории тоже ничего особенного. Прилепившиеся к домам сараюшки с дровами, позади домов сады и огороды, вдали – засеянные поля, загоны для скотины. Дальше, за полями – это Джек помнил по карте, текла небольшая речка. Он пробирался по поселку, пытаясь сообразить, что же насторожило, чутью привык доверять. И вдруг едва не оступился, под ногу попался камень. Джек беззвучно выругался, поднял – отбросить, и застыл. «Камень» оказался мягким. Сшитым из тряпок и чем-то набитым.

Мяч! Так вот, что здесь «не так». Вот, что царапало! Он ведь и другие игрушки видел. Прошел мимо самодельных качелей в саду, горки речного песка с воткнутым сбоку совочком… В поселке жили дети. Он сначала не обратил внимания, потому что дома к этому привык. В Цепи качели, песочницы, забытые на улице мячи и куклы никого не удивляли, сколько сам в свое время из завалов игрушек перетаскал, когда у друзей мелюзга подрастала. А здесь-то откуда?.. Тоже порошок изобрели?..

Единственная улица поселка давно опустела, жители попрятались от солнца по домам. Ставни и двери плотно закрыты… Ну, открыть – дело недолгое. Джека не остановил бы и замок, но оказалось, что входные двери, ведущие в подъезд, здесь, как и во Владимире, не запирали. От кого запираться? Все на виду, все друг друга знают. Джек проскользнул в дом – бывает, что люди и внутри квартир не закрываются, двери стоят распахнутыми, чтобы воздух шел, окна-то при солнце не откроешь. Из разговоров местных многое можно узнать… Но в этом доме не повезло, двери оказались закрытыми. В следующем доме тоже. Зато в третьем по счету Джек, едва приоткрыв дверь, замер. Из коридора донесся плач. Плакал ребенок, громко и обиженно.

Женские слезы Джек терпел с трудом, хотя утешать умел – потом это умение, как правило, окупалось с лихвой, было для чего потерпеть. А детские не выносил вовсе. Он и вообще детей… не то, чтобы не любил – опасался. Не знал, что с ними делать.