Вопрос «Почему не знают?» застрял у Эри в горле. Она вдруг четко поняла, почему. Уж Сталкер употребил бы способности сына по назначению, в этом, припомнив леденющие глаза адапта, ни секунды не сомневалась.

Эри представила лося – такого же, как спас ее когда-то, - покорно бредущим на заклание. С лосихой, с детенышами… И подумала, что Мраку, наверное, у себя в поселке жилось не легче, чем ей в Бункере.

Эри не слышала, что чувствует адапт, но, кажется, догадывалась. Повинуясь внезапному порыву, подползла к Мраку и осторожно погладила по щеке.

- Вот еще не хватало, – Мрак перехватил ее ладонь. Но хоть не сдавил, как обычно. И опустил бережно, будто рука у Эри стеклянная. Буркнул, не глядя: – Жрать-то будешь?

Эри кивнула. Когда вернулся Серый, доедала то, что осталось от зайца.

***

Эри догадывалась, что умение Мрака приманивать зверей, чувствовать их схроны и места обитания, а вместе с тем способность закрывать эмоции от ее воздействия, связаны. Но твердо решила, что не будет задавать адапту вопросов, по себе знала, как неприятно на них отвечать - будто тебя вынуждают сознаться в дурной привычке. Она научилась потрошить приносимую Мраком добычу и не спрашивала, кому принадлежит разоренные дупла и раскопанные норы.

А три ночи назад случилось то, чего так ждали адапты: сильный снегопад. Утром, когда обитатели близлежащего поселка спали за закрытыми дверями и ставнями, Серый и Мрак притащили со двора, которому не повезло оказаться рядом с дорогой, двух жирных индюшек, большой ломоть сухого хлеба – его, вероятно, размачивали, чтобы кормить птиц - и целый котелок картошки.

- Жаль, свиньи у них не водятся, - прокомментировал вылазку Серый, - ну да черт с ним, и так от пуза наедимся.

О воровстве Эри больше не заикалась. На радостях они закатили пир горой, Серый опомнился и велел экономить только на следующую ночь. Остатки добычи растягивали, как могли.

Серый начал рассказ, вероятно, для того, чтобы Эри не заснула, пока ест.

- У коня на лбу пятно, видала?

- Да, - с трудом проговорила Эри. Она глотала похлебку, не чувствуя вкуса. Просто иначе Серый бы не отстал.

Упомянутое пятно действительно видела, на красавца-коня даже в тех жутких обстоятельствах трудно было не залюбоваться. Гнедой, подтянутый, и ни единого пятнышка - кроме того, что на лбу, белого, в виде вытянутого ромба.

- Вот из-за пятна Герман придумал его Бубой назвать, - объяснил Серый. – Это карточная масть такая. Джек Бубу с жеребят растил, очень его любил. И по доброй воле не бросил бы.

- Поэтому ты решил, что та могила… - запоздало сообразила Эри.

- Ну да.

- Это не он, - подал голос Мрак, – не Джек.

Серый кивнул:

- Да. Я, когда остыл, тоже понял, что не он. К Джеку ни один сраный чужак незаметно не подобрался бы.

- Почему?

- Джек – разведчик, - объяснил Серый, - еще с отцом в отряде ходил. За сто шагов бы услыхал, что крадется кто-то.

- Джек и дитё бы не напугал, - подал голос Мрак. – Раньше бы заметил, чем девчонка его. Помнишь, как он нас по детству стебал, когда в прятки играли? Я его ни разу не нашел.

- Угу. И я… Вот, вроде, только что смотрел – не было! А он как выскочит – то из-за угла откуда-нибудь, то с крыши спрыгнет. Один раз, помнишь, из колодца выскочил, яйца ведром загораживал? – Серый засмеялся.

- Ага. Я, говорит, подольше бы просидел, да русалки достали – домогаться.

Парни заржали уже хором. Эри тоже невольно улыбнулась. Потом все трое снова погрустнели.

- В общем, это не Джек, - закончил Серый.

- Угу. Но все равно ведь, из наших кто-то.

Смеяться Эри расхотелось. У нее тревожно сжалось сердце.