Не будучи первым, Семеновский был тем не менее самым «дорогим» в гвардейской пехоте полком – то есть требовал от своих офицеров наибольших затрат на ведение приличествующего полку образа жизни. (Преображенцам поддерживать такой образ жизни помогал полковой капитал, а у семеновцев такового не было.)

Полк был не только петровским, но и суворовским: в 1742–1748 гг. в нем числился, а в 1748–1754 гг. нес действительную службу А.В. Суворов – сначала капралом, затем подпрапорщиком и сержантом. В память об этом 18 ноября 1910 г. полководца навечно зачислили в списки полка и сделали вечным шефом 8-й роты – в которой он служил в 1748–1751 гг. и которая стала теперь именоваться 8-й Генералиссимуса Князя Суворова ротой. К 1914-му это была одна из двух в русской пехоте рот, шеф которых не являлся августейшей особой. (Второй была 9-я Генерала Князя Багратиона рота лейб-гвардии Егерского полка.)

С того же времени 2-й батальон семеновцев (в состав которого входила 8-я рота) стал называться в обиходе Суворовским батальоном^>37.

Как и в Преображенском полку, 3-я рота Семеновского именовалась в обиходе «галерной»^>38, так как комплектовала (с 1903 г.) команду полкового гребного катера «Семеновец». Катер нес тот же галерный флаг образца 1720 г., что и преображенский «Потешный»; флаг этот точно так же считался наградой полка – пожалованной в память участия семеновцев в качестве морской пехоты в сражениях при Гангуте и Гренгаме, – и точно так же выносился в день полкового праздника (21 ноября (4 декабря), на Введение во храм Пресвятой Богородицы) в строй 3-й роты и приравнивался в этом случае к знамени.

Как и у преображенцев, согласно приказам по Военному ведомству № 348 1908 г. и № 278 1909 г.^>39, командир 3-й роты, его помощник и солдаты, входившие в команду катера, должны были носить на погонах наложенный на изображение якоря вензель Петра I. Однако служивший тогда младшим офицером 9-й роты семеновцев Ю.В. Макаров утверждал в мемуарах, что команду «Семеновца» комплектовала не только 3-я рота, но и 9-я, а петровский вензель из офицеров носили командир 3-й и младший офицер 9-й^>40…

Офицеры-семеновцы гордились присвоенными 1-й гвардейской пехотной дивизии белыми кантами на лацканах, обшлагах и рукавных клапанах мундиров и обшлагах сюртуков и красной подкладкой сюртуков^>41.

Обычная для гвардии ««внеслужебная дисциплина», в Семеновском полку выражалась в том, что, хотя «почти все офицеры были между собой на “ты”», всех старших по чину «полагалось называть по имени и отчеству». И в том, что «вне службы, и даже в частном доме, среди» офицеров «всегда были “старшие” и “младшие”», и «старший, хотя бы только на один чин, и хотя бы даже по списку в том же выпуске [выпускники, например, Пажеского корпуса считались старше по службе, чем выпущенные в том же году из всех прочих военных училищ. – А.С.], имел право приказать младшему и младший обязан был это приказание выслушать и исполнить»^>42.

В театрах семеновские офицеры могли сидеть не далее 5-го ряда партера^>43.

Если за уходившим из полка по прослужении трех и более лет офицером не сохраняли (из-за неблаговидного поведения) членство в полковом офицерском собрании, то его именной серебряный столовый прибор ему не возвращали, но стирали с вилок, ложек и стакана гравировку его имени, отчества и фамилии.

Нижние чины в Семеновский полк традиционно подбирались такие, чтобы напоминали по внешности Александра I – являвшегося в бытность свою цесаревичем, в 1796–1801 гг., шефом семеновцев – высокие блондины «с продолговатыми лицами» (круглолицых определяли в Кавалергардский полк), «по возможности с синими глазами»