, учитывающего к тому же рефлексивный характер этих явлений и «проектность» (практический, преобразующий характер) соответствующего знания.

Искомый метод именуется в работе социокультурным институциональным анализом, поскольку, во-первых, междисциплинарность политико-правовых исследований поддерживается им за счет введения системного представления политико-правовых явлений как области институционального взаимодействия права, государства и политики, открытой влиянию экономических и социокультурных факторов. Такая область названа в диссертации «политико-правовым пространством».

Во-вторых, данный метод ориентирован на рассмотрение политико-правовых явлений и знаний о них в контексте социокультурных изменений.

В-третьих, он придает значение такому фактору общественных изменений, как самосознание, благодаря которому часть научных знаний и представлений реализуют свою «проектность» по отношению к обществу, становясь культурными нормами.

И в-четвертых, базовым понятием, с помощью которого политико-правовые явления схватываются в указанных контекстах, является понятие «социокультурного института».

За двадцать лет, прошедших с момента написания этих работ, мир существенно изменился, а общество как в России, так и за рубежом приобрело ряд новых характеристик. В поиске ответов на вызовы времени, захватывающие сферы политики и права, главными из которых становятся ускорение общественных изменений[59] и возрастание сложности управления общественными процессами[60], автор сохраняет понятие «политико-правового пространства» не как описание существующей социальной реальности, а как идеальный тип[61]. Концептуальные изменения коснулись прежде всего метода, который в контексте обсуждения проблематики «политологии права», ставшей центральной темой данной монографии, предстает как системно-институциональный подход. При этом в качестве базового для данного метода сохраняется трансдисциплинарное понятие социокультурного института, но оно, и метод в целом, приобретают социально-теоретическое и социально-онтологическое обоснование.

При постановке проблемы восстановления и формирования политико-правового пространства мы исходим из признания принципиальной значимости правовых институтов для реализации политических отношений. В европейской культуре эта значимость обуславливается тем, что политическое отношение, чреватое разрывами и конфликтами, для своего устойчивого воспроизводства нуждается в «беспристрастном третьем», выведенном из политики и задающем правила «честной игры».

Верно и обратное: функционирование правовых институтов нуждается в политических механизмах[62]. Ярким примером, демонстрирующим роль политических механизмов в обеспечении такого важного правового института, как Конституция, являются комментарии к Конституции Французской Республики 1959 года, написанные одним из ее автором – Ги Каркассонном[63]. В частности, для обеспечения своей беспристрастности правовые институты нуждаются в силе и политическом авторитете государства (судебная власть) и в политическом представительстве (законотворчество парламента).

Таким образом, политические и правовые институты, будучи достаточно автономны, в то же время тесно переплетаются между собой.

Организация их взаимодействия требует общей рамки, в качестве которой было предложено понятие политико-правового пространства (В. Г. Марача, А. А. Матюхин)[64].

Политико-правовым пространством