Существенным в данном положении П. Бурдье является введение понятия «конфликт компетенций». Автор не раскрывает детали данного явления, хотя, с нашей точки зрения, это принципиально. Дело в том, что именно в этом вопросе содержатся принципиальные ответы на то, где и как формируется право. Оно формируется в многофакторном конфликте компетенций и фокусируется в основном в борьбе субъектов законодательной инициативы. В России – это структуры института президента, правительства, депутатского корпуса, сенаторов Совета Федерации, судей Конституционного суда, Верховного суда и арбитражных судов, а также субъектов Российской Федерации. То же самое происходит и в других странах применительно к нормам национального права, а также с нормами и договорами международного права. На практике наблюдается попеременная борьба сил юристов и политиков той или иной стороны, в результате которой самым важным является тот участок, где окончательно решается и разрешается ситуация права устанавливать право и форму и порядок его толкования.

Классической юриспруденцией эту работу назвать нельзя. Не стоит ее считать и политикой в чистом виде. В первом случае не хватает того, что, собственно, отстаивает любая юриспруденция – итоговой формализации и универсализации правовых норм и практик. Во втором случае – недостает обращения к публике, чем, собственно, всегда занимается и предпочитает заниматься политика, а также отсутствует элемент пространственно-временной экспансии как имманентное свойство политического события, действия, результата. Следовательно, речь можно и нужно вести о том, что конфликт компетенций и борьба за право устанавливать право – как реальное, так и право толкования – есть достаточно автономный и специфический коридор современной политико-правовой работы.

В известном смысле слова можно сказать, что политическая деятельность вокруг и по поводу права является несовершенной. Правда, оговоримся сразу, что суть несовершенства есть производная временного отсутствия теоретического концепта политико-правовой работы. Пока неясно, где, в каком объеме и в каком пространстве это несовершенство проявляется в большей мере. Сейчас следует признать, что пока мы не погрузились в полной мере в это самодостаточное состояние, как следовало бы сделать и как, собственно, это сделано классической юриспруденцией применительно к множеству правовых состояний и проявлений права. Политико-правовая работа, еще недостаточно осмысленная современными политологами, не позволяет в полной мере представить формальные требования принципиальности права применительно к многообразным состояниям политического процесса. С другой стороны, нам еще не до конца ясно, как и каким образом архитектура политических циклов и стадий способна влиять и формировать тот или иной оттенок правовых состояний и свойств.

Однако в этом процессе есть и другая сторона – вольная или невольная, иногда далекая от совершенства, реальная политическая борьба вокруг и за монополию юридических норм. Именно она так или иначе нивелирует многие и совсем неправовые интенции политической деятельности как таковой. Политическая борьба и конкуренция стихийно или сознательно приучает политический класс занимать нормативную позицию, не позволяет политикам длительное время оставаться в ненормативном поле, хотя соблазн таких действий достаточно велик. Даже такое право, напрямую сопряженное с политикой далеко не рационализированное и в значительной степени не осознанное, пресекает искушение насилием и выполняет свою регулятивную функцию.