- Пап, он и твой тоже. И мамин.

- Нет, сын, у меня свой есть. А это твой. Ты трудился. Поздравляю! Северный флот, значит?

Бодровский-младший кивнул. И понял, что это был даже не вопрос. Утверждение. Отец если и не одобрил, то утвердил выбор сына.

Юрка мог поклясться, что в глазах у отца были слёзы. Но чтоб Алексей Бодровский эмоции на людях показал - это почти невозможная ситуация. И сказанные им слова Юра повторил про себя не один раз. Отец им гордится. Это важно. Он заработал.

Юркина мама слёз не скрывала. Обняла их обоих сразу. Юрку и Вадима. Бодровский поглядывал на друга. Конечно, Ветров не так рассчитывал праздновать выпускной. Ни брат, ни бабушка к нему приехать не смогли.

Вечером они выпили. Вернее надрались. Ветров был пьяный в хламину. Сколько ему Бодровский не подсовывал закуску. Когда дело дошло до соблюдения традиций, "на дело" пошли вместе. Ветров наряжал в тельняшку памятник Крузенштерну и натирал ему до блеска нос. Бодровский держал лестницу. По всем переулкам вокруг стояли на шухере новоиспеченные лейтенанты. Стражи порядка старательно делали вид, что охраняют покой граждан. И охраняли его ровно по параллельным улицам.

Весь отпуск на Чёрном море они куролесили не по-детски. Ветрову "сорвало башню". От его рассудительности мало что осталось. Они лезли в драки, пили литрами местное бодяжное вино, купались пьяными в сильный шторм.И не запоминали имена девушек, с которымии спали.

- Бодря, ты прям моя нянька, - подкалывал Ветер друга, когда тот пытался урезонить Вадима, - Не бзди, прорвёмся!

Бодровский от друга не отставал. Тут уж, как говорится, не умеешь остановить - возглавь.

Ветров в эти дни много рассказывал про Североморск. То, что помнил, конечно. Юрка слушал особенно внимательно. Теперь это уже не была красивая легенда про далёкий северный край, как давно в Нахимовском, когда Ветровы только поступили. Теперь это был рассказ про место их будущей службы и жизни. Совсем уже не сказочный.

22. Глава 21

21.

Бодровский и Ветров прилетели в Мурманск в середине августа. Уже на выходе из аэропорта стало ясно, как они отличаются от местных. Одни рубашки с коротким рукавом чего стоили.

Юрка смотрел во все глаза. Наверное, он сейчас выглядел примерно так, как те кто впервые приезжает в Санкт-Петербург. Смесь восторга и страха. Вот только это был не родной Питер. Это был сначала Мурманск, а потом и Североморск.

Уже на КПП им прозрачно намекнули, что хорошо бы одеваться по сезону.

- Мужики, вы откуда к нам?

- Училище Фрунзе.

- Ясно. Обмундир зимний получили?

- Так август же только, - не понял Бодровский.

- Мы сначала расквартируемся. Потом к тыловикам, - выдал Ветров, который сам отчаянно храбрился. Он не был в Североморске уже очень давно. И было заметно, как Вадима потряхивает.

- Понимаешь, тут август - это уже не лето. И снег теоретически может пойти. Вот подует с залива, и мы с тобой окочуримся, как та птичка в сказке "Морозко", - Ветров поежился.

- Тепло ль тебе, девица, тепло ль тебе с красного..., - перефразировал тут же Бодровский слова детской сказки, старательно пряча волнение за шуткой.

В канцелярии штаба флота им навыписывали разных бумажек. На денежное довольствие, на расквартирование, на склад.

Ветрова вдруг окликнули.

- Лейтенант! Вы же Ветров?

- Так точно. Я.

- А инициалы?

- Веди, Аз *. Вадим Андреевич.

- Брат Виктора, что ли?

- Точно.

- И сын Андрея и Ксюши.

- Вы их знали?

- Знал, сынок. Рад, что ты вернулся.

Юрка видел, как сжал челюсти Вадим. С одной стороны было радостно, что тут его помнили. А с другой - последние воспоминания о Североморске у Ветрова были явно не радужные.