... Проснулась от страшного чувства, что меня душат, что воздуха не хватает! И ещё с закрытыми глазами потянулась к шее, и нащупала на ней чью-то руку! Но против моего ожидания рука эта просто лежала на мне, и вовсе не пыталась вцепиться и пережать сонную артерию или перекрыть доступ кислорода в лёгкие. Кто? Кто здесь? Мне хотелось вскочить и бежать без оглядки. Но волна безумного ужаса заставляла лежать неподвижно, каменея от понимания, что в моей постели я не одна, что рядом лежит человек! И человек этот активно прижимается ко мне всеми частями тела!

.... Петровский! Петровский? А почему он не в теткиной комнате? Чего это он разлегся здесь? Кто разрешил? А вдруг... А что если он меня... Свободной, не зажатой его телом, рукой, я нащупала на себе пижаму - фух, насиловать меня, а потом надевать ее, он бы, скорее всего, не стал!

Я попыталась выбраться из захвата, но это никак не удавалось - он вдруг как-то напружинился весь, чуть передвинулся, и я оказалась снова в плену, только теперь уже не только его руки, но и ноги! И что теперь делать? Лежать, пока он не соизволит проснуться? Разбудить? Мелькнула вялая мысль о сгоревшем сарае, о маньяке, перешедшем из разряда просто пугающего в разряд поджигателя, а значит, потенциально опасного для жизни. Но, ставшей в последние дни привычной, волны ужаса я почему-то уже не ощутила!

Может быть, дело в том, что за моей спиной спал сильный, уверенный в себе, мужественный мужчина, горячо и крепко прижимающийся ко мне всем телом? Я попыталась напомнить себе, что еще вчера утром была уверена в том, что именно он - маньяк, преследующий меня, но было так уютно и хорошо сейчас, что думать о нем в таком русле казалось преступлением! Наоборот, колесо мне поменял, в полицию со мной ездил, ночевал здесь, зачем-то же он это все делал? Да уж, конечно, совсем не потому, что голову от тебя, Свиридова, потерял! Журналист он! Расследование проводит! Хочет статью написать и денег на твоем несчастье заработать! От подобного предположения (которое, вероятнее всего, было правдой) я прямо-таки взвилась на кровати, неимоверным усилием всего тела сдвинув тяжеленные руки и ноги своего "защитника" в сторону.

И уже почти достигла края кровати, практически уже ушла... Только часть моей пижамы, та самая, где топорщился маленький кругленький хвостик, вовсе не похожий на единорожий, оказалась зажата Петровским. Я обернулась, чтобы посмотреть, как так могло получиться, и поняла, что произошло это вовсе не случайно - с лукавой и, надо признать, потрясающе обаятельной улыбкой, он зажимал эту часть моего костюма в кулак. Злость придала сил, я дернулась изо всех сил, но проклятые китайцы, видимо, очень крепко пришили данную часть тела - Игорь легко потянул за него, и я, не удержавшись, упала на кровать рядом с ним.

- Отпусти меня! - пропищала сквозь зубы.

- А я ТЕБЯ и не держу! Я поймал за хвост неизвестное науке животное, и, как истинный хищник, отпускать свою добычу не собираюсь!

- Это - единорог вообще-то!

- Кто? - он, запрокинув голову, заржал. - Тебе сколько годиков-то девочка? Десять? Пятнадцать? Единорожка, блин! Хотя... надо сказать, есть в этом что-то... необычное... соблазнительное...

Тон его голоса, как и потемневший взгляд, подсказывали мне, что нужно бежать и быстро, но я, как кролик перед удавом, замерла, застыла, приоткрыв рот и зачарованно глядя на красивое мужское лицо с легкой небритостью, с близоруко щурящимися глазами. И думала, что он меня сейчас непременно поцелует, но Петровский почему-то проигнорировал мой рот и коснулся губами подбородка, а потом скользнул ниже по шее, вызывая странный трепет, заставляя вздрагивать всем телом от каждого прикосновения, от ощущения горячего дыхания на моей коже.