В доме культуры "водится" какой-то гад, которому хочется, чтобы о заведении ходила плохая слава. Причем, желательно, чтобы черная тень этой славы падала непосредственно на руководителя, то есть, на Стоцкого Романа Сергеевича. Но этот некто еще и к Олесе неравнодушен. Тут я пока не мог понять, какова цель "шутника" - напугать девушку или заинтересовать нестандартным подходом?

А еще меня мучил вопрос - не отпугну ли я маньяка своим наличием рядом со Свиридовой. И, с одной стороны, я не хотел мешать этому гаду проявлять себя, а с другой - в душе поднималась волна протеста - я боялся, что её обидят, да и неизвестно еще, как далеко может зайти этот дебил.

Хотелось копнуть глубже - понять, что за странные чувства вызывает у меня эта девушка. Ну, симпатичная, миленькая, приятная... ну, готовит вкусно... опять же профессия у нее необычная, что накладывает отпечаток и на саму девушку, и на ее манеру общения, наверное... в доме порядок, аккуратненько все так и небогато при этом. Обычная такая девушка. Не чета моей Катерине - красавице с двумя высшими образованиями! Только жена почему-то не с тоской и болью, как было прежде, вспомнилась сегодня, а со злостью - что я плохого-то ей сделал, не любил разве? Подарков не дарил? Обожал... на руках носил, все капризы выполнял... а она со мной так.

Все! Никаких женщин! Просто потрахаться только если... Но в таком случае, спать, а не об Олеське думать!

- И-игорь! - в тишине ее шепот был подобен грому. Да ну! Не может этого быть! Неужто она сама ко мне пришла? Моментально вскочив с кровати, обхватил руками почему-то трясущуюся, хоть и покрытую мягким и, наверное, теплым, мехом, Олесю. И она не оттолкнула, а наоборот, мертвой хваткой вцепилась в плечи! Мне показалось, что она что-то хочет сказать, но к чему тут слова, если она решилась, а я давно был готов! Тем более, что девушка мне нравится, а проклятая физиология и без физического контакта поддерживала мужской орган в состоянии боевой готовности почти весь вечер. Я, не задумываясь, закрыл ей рот поцелуем. И старался изо всех сил делать это нежно и ласково, чтобы не отпугнуть своим напором. Но ведь сама же пришла! Эта мысль радостным предвкушением заполняла мозг, пеленой затягивая другие, более адекватные мысли.

Это было совсем не так, как там на сцене. Там была новая, впервые увиденная мною женщина - незнакомая, непривычная. Здесь же... я слышал где-то, как фон, как звук на заднем плане - вой вьюги, шорох веток, что-то непонятное, неопознаваемое сейчас мною. Но в первую очередь, главной скрипкой в этом концерте для меня было ее сбившееся дыхание, судорожное движение горячих ладошек с моих плечей на грудь. Она была маленькая и мягкая, пахнущая яблочным шампунем и мятной зубной пастой. И я уже нащупал молнию впереди и потянул за нее, чуть отодвинувшись от ее губ, чтобы поцеловать ниже, спуститься вслед за ползущим замком, но неожиданно услышал:

- Игорь, у нас сарай горит.

- Что?

Я мог ожидать чего угодно - протеста, обвинений в домогательствах, слез, испуга, но именно этой, сказанной спокойно, даже как-то безразлично, фразы, я вовсе не думал услышать. Все также сидел на кровати, обнимал ее и пытался осознать, что она имела в виду.

- Сарай, говорю, горит...

Сарай? Какой-такой сарай? Елки-палки! Она ж в частном секторе живет! А тут и сараи и баня, и курятники какие-то! Дом ведь загореться может! Вскочил и, как был, в одних трусах, рванул в ту комнату, где спала она, окна которой выходили во двор! Отдернув в сторону штору, выглянул в окно. В принципе, можно было этого и не делать - даже с закрытой шторой было хорошо видно, что небольшое деревянное строение, стоящее ближе к улице, чем дом, и на некотором отдалении от последнего, полыхает, словно факел! Спасать сам сарай уже не имело смысла. Но опасность того, что огонь перекинется на какие-то другие строения, в том числе и соседские, оставалась. Кроме того, до моей машины, на которой я, в отличие от Олеси, оставившей свою букашку где-то на другой улице, подъехал к самому забору, было совсем недалеко. Когда я обернулся, чтобы бежать в комнату за одеждой, Олеся уже успела включить свет и протягивала мне мои же брюки и свитер. Одеваясь, я слышал, как она разговаривает по мобильнику с пожаркой, объясняя, как к нам проехать.