Вот теперь тебе хорошо, вот теперь я слышу, как ты довольно постанываешь, раскачиваясь на моем жезле.

И да, девственностью здесь и не пахло.

– На меня накатывает, ох…давно уже хочу…

– Зачем же терпела, дуреха?

– Вот потому что и дуреха… Ляпнула, что еще в девках, а потом боялась, вдруг врушей обзовешь…Быстрее…быстрее…ой, опять подкатывает…ты в самом деле бог....

Ясная цель, как путеводная нить, вела меня внутрь узкой дырочки, заставляла вколачивать жезл как можно глубже, тянуться к самой матке. Мне нужно соблазнить эту девушку, вытрахать так, чтобы сперма кипела в ней до самых ушек. Сделать своей первой верующей. И тогда моя божественная сущность закрепится в новом мире, оттеснит печать в облаке веры. В каком-то смысле все боги паразиты. Но мой паразитизм дарит удовольствие.

Лоно Дроси бурлило как гейзер. Осторожно, нежно мои пальцы мяли ее вытянутые ушные раковины. Через влагалище в головке члена отдавался бешеный стук юного сердца.

– Я кончаю…кончаю, – разносился над красными лугами крик девушки с кроличьими ушами, – ой…снова…боже…

Я потянул ее за плечи к себе и шепнул в ухо:

– Молись.

– Боженька, – взвизгнула Дрося. – Кончаю.

Я чувствовал, что сам вот-вот не выдержу. Надо срочно прерваться. Мои далеко не божественные силы отстают от моего гигантского желания. Сейчас это остро ощущалось. Хотелось столько всего испробовать с девочкой-кроликом, но мои надпочечники и половые железы не производят столько андрогенов. Пока.

– Говори: «Слава Мину».

– Слава Мину…Слава…ах…

Дрося рухнула на холстину, соскользнув с члена. Пушистые веки накрыли глаза. Так бы и заснула, уставшая, но я перевернул девушку на спину и уселся возле ее головы. Жезл вытянулся в струнку. Настал черед фичи, ради которой береглись последние силы.

Через минуту Дрося распахнула глаза и в шоке смотрела, как прямо над ее лицом я натираю кроличьими ушками торчащий колом член. Из влажной черной головки на Дросин подбородок выкатилась липкая капля. Девушка тут же облизала ее. А затем взяла в рот мою мошонку.

– Говори, – я все быстрее тер черный ствол розоватыми ушными раковинами, все сильнее шоркал его оберткой из двух пушистых лент. – «Слава Мину». Говори.

Дрося уже перестала жевать губами мои яйца. Дыхание девушки участилось, груди колыхались как океанские валы.

– Слава Мину. Слава Мину. Слава Мину. Слава. Мину, – членораздельные звуки сменились короткими, тугими, мычащими стонами. – Ммм… Ммм…мм…рррр…

Раздался долгий рычащий стон, тело девушки выгнулось дугой, кулаки сжались, комкая сено. Пухлое лицо исказила гримаса оскала. На меня смотрела мордочка настоящего хищника. Что ж, кролики тоже звери.

Вскоре лицо девушки отмякло, довольная улыбка сменила свирепый оскал. Пока Дрося расслаблялась, шумно вдыхая и выдыхая, я лег сверху и кончил в нее, вдавливая жезл как можно глубже. Ничего не пропало зря, из раскрытых губок не вытекло ни капли спермы.

Затем изнуренные оба, мы заснули.

Разбудило меня шуршание сена возле шеи. Открыл глаза и вижу: к моему горлу тянет здоровые лапищи бородатый мужик с облезлыми кроличьими ушами. Не мешкая, я схватил бородача за волосатые запястья и пнул пяткой в подбородок. Мужика с «охом» выбросило со стога.

Другой седобородый мужик-кролик ударил в меня вилами, но я успел кувыркнуться в сторону. Задница заскользила по сену, и я плюхнулся в еще мокрую от росы траву. Сверху завизжала разбуженная Дрося.

Пока вскакивал, пятеро мужиков с кроличьими ушами успели окружить с трех сторон. Один сжимал вилы, остальные готовились вбить в меня мозолистые пудовые кулаки.