И вынырнул из-под полов платка. Нехороший. Я всё ждала, когда он ко мне хоть руки потянет, а не просто пальцы. После этого было ещё полчаса молитвы, которые уже сиделось больше от безысходности. А потом мне помогли подняться, и я увидела рассвет за окном.

- Вы меня тут всю ночь заставили просидеть? – удивилась я, - ноги затекли.

Пришлось ими немного подергать, чтобы кровь разогнать.

- Honey, let's go, - снова вела меня куда-то свекровь.

Уже моя, да? Я же теперь после этой Пуджи жена? Или ещё не всё?

- Я хочу спать, - прогнусавила для неё, - sleep.

Вышло жалобно.

- My darling, we are going to your room, - пропела она, - you and my son will sleep there.

- В смысле «май сан»? С чего это я буду спать с ним?! Вы ничего не придумали лучше, нет? – начала возмущаться.

На последнем издыхании была. Поэтому, когда она завела меня обратно в ту комнату с куполом, указала на ширму, к которой я прошла, и принялась снимать с меня все булавки, а после и сари, то я возмутилась:

- Не-а, так не пойдет. Если Никитка тоже тут спит, то я на себя ещё одно сари сейчас накину!

- You are such a little girl. Fine. You will understand everything, - она качнула головой и, оставив на столе с зеркалом булавки, вышла из комнаты.

Вот так просто? А я кивнула самой себе, зевнула и рванула к кровати. Ну и пусть приходит и спит, где ему надо. Я место заняла. А он - как хочет. Коснулась подушки головой, попыталась вытащить из-под себя покрывало и… бум! Вырубилась.

4. Глава 4

- Sweetie, get up, - разбудила меня мама Никитки.

Свекровь, то бишь. Весело это вс`, конечно, но сколько я проспала? Часа четыре? Пять? Высунула из-под подушки телефон и уставилась на время. Одиннадцать. Такая рань? Дома сейчас вообще полдевятого! И я так рано должна вставать в свой отпуск? Ещ` чего они хотят?

- Хрен вам, я придумала устроить вам бойкот, - пробурчала и расплылась по мягкой кровати еще большей лужей.

Матрас здесь, кстати, в отличие от комнаты, которую мне выделили у Ульки, современный толстый и пружинный. А вот у них был тканевый, да прямиком на деревянную кровать! Тоненький, как плотное одеяло. Мы, когда проезжали по городу, я видела, как их прямо там продают и шьют. А тут роскошь, пусть и явно не в мою честь – по лицу красивобородого Никитки так и видно было, что он мягкожопый. Вот бы Икею сюда, а. Тут кроме рынка, который буквально на каждом углу по лавочке расположился, ничего нету.

- Поли, - села рядом на кровать женщина, - morning.

- Утро, - перевела её слова, - и это ужасно. Там мой дорогой муж не хотит мне завтрак в постель принести? Должен он ко мне начать подкатывать рано или поздно. Этот… свами?

Она расплылась в улыбке. У неё тоже была морщина меж бровей, глубокая и явно от солнца, которая при взгляде снизу-вверх с моей стороны делала её слегка строгой. Но не такой, как Улькина свекровь. Эта светлее кожей была.

- He’s eaiting, - начала вынимать из моих волос всё заколки и украшения, которые насовали туда ещё у Ульки.

- А с хрена ли он ест, а я до сих пор нет? – возмущённо проползла по кровати и направилась в сторону двери.

Свекрында что-то крикнула на хинди, отчего дверь открылась, в комнату ввалилось трое индианок, поймавших меня на полпути к ним. Я обиженно обернулась к Никиткиной матери.

- За что? – вернулась к ней, - вы меня теперь выпускать отсюда не будете? Я есть хочу! Сами же притащили, а теперь… В этот момент я заметила с той стороны кровати, на которой сидела женщина, висящий у изголовья платок. Ровно тот самый, который был вчера на женишке.