– Не выберешься, - спроецировала четко направленную на пленника мысль, – не позволят. Ты опасен. Убийца.

Фразы были рубленными, короткими. От недостатка силы и опыта. До сих пор мне редко приходилось делать что-то подобное. А если бы в академии узнали, что могу, закабалили бы лет на десять работы на благо общества. Против блага общества я ничего не имела, но собственное благополучие было важнее.

– Ты мне поможешь, - с полной уверенностью заявил Неро. И на мое удивление, попытался надавить. Сырой силой, сдавившей голову, вызвавшей стон. Он был силен, однако было в нем что-то неправильное, знакомо неправильное.

– Нет, не помогу, - резко ответила, избавляясь от давления и делая попытку вынырнуть из его разума.

– Пожалеешь. Они узнают кто ты. Ты же этого не хочешь?

Я промолчала. О моей истинной личности он вряд ли смог бы догадаться. А вот мои сила и способности наталкивали его на ненужные ошибочные выводы, которые мне пользы не принесут. Если бы я знала, что этот человек выживет и попадет на допрос, никогда бы не пыталась на него влиять, используя его кровь. И болезненный, но краткий полет с мостика был бы предпочтительнее всего этого.

– Не знал, что среди ЭТИХ были женщины. Совсем молоденькая. Бедняжка, - притворное сочувствие могло бы вывести меня из себя, если бы действительно как-то касалось моего прошлого. Но этот человек должен был замолчать.

Я надавила, еще и еще, и наша сила схлестнулась в безмолвном противостоянии. Неро догадался, что я пытаюсь сделать и ответил. Жестко, как человек, которому нечего терять.

– Что произошло? – первое, что я услышала, открыв глаза. Веки опухли, горло пересохло. Во рту стоял привкус горечи. Голова гудела, а из носа шла кровь.

– Вы меня переоценили, - пробурчала я, вставая с лежанки незнакомого медблока. Шеррер подался ко мне и придержал, чтобы я не упала.

– Сомневаюсь, - одна его рука сжимала мое плечо, а второй он извлек из кармана платок, и приложил к моему носу. Платок тут же окрасился кровью.

– Спасибо, - я выхватила платок из его рук и отстранилась. Слишком близко он оказался ко мне. Он же остался на прежнем месте и не спешил избавлять меня от своего общества.

– Как вы себя чувствуете? – в вопросе Шерера не было заботы и внимания. Была требовательность и жесткость.

– Сносно, - лгать не имело смысла. Кровь практически остановилась, но слабость была неимоверная. Никогда раньше не делала ничего подобного, да и не хотела бы делать в будущем.– Что с… этим человеком? – мне не называли его имени, поэтому не следовало показывать насколько близко я пообщалась с Неро.

–У подследственного была клиническая смерть, а после он загадочным образом впал в детство. Не знаете, как такое могло произойти?

– Не имею представления, – выжечь мозг я бы ему не смогла, не решилась, а вот кое-что там нарушить – вполне. Работала с тем что есть. И пусть меня посчитают плохим человеком. Но жизнь я не отобрала, а по личности этого мерзавца вряд ли кто-то заплачет. Не верю, что торианцы смогли бы от него что-то узнать. А если бы он выложил им все, что обо мне якобы знал, моя жизнь была бы разрушена. И мне бы пришлось бежать подальше и прятаться поглубже на протяжении всей своей жизни.

Зачем пригласили меня? Тут была масса вариантов, и все они мне не нравились. Я подставила себя. Снова. Но только на это раз никто не сможет доказать, что сделала это намеренно. Ни одна комиссия из практикующих менталистов или нейроменталов не сможет подтвердить злой умысел с моей стороны. И куда лучше просто быть под подозрением, чем отвечать на неудобные вопросы торианцев в их тюрьме. Впрочем, от неудобных вопросов одного конкретного торианца меня никто не избавит.