Странно, что они до сих пор не напали на Эланту. Впрочем, возможно, попытки и были, но ведьма им не по зубам. Только это пока! Зато, когда Ирина будет полностью готова...
Она решила пока не рассказывать об том Ире. Не та тема, о которой можно побеседовать за чаем, болтая о пустяках. Придёт время, тогда они и поговорят. А сейчас за этим мальчишкой нужен глаз да глаз. Он ведь не человек, значит, живёт эмоциями: когда радостно – смеётся, когда грустно – плачет, когда хочет убивать – убивает, когда решит целоваться – будет целоваться, а когда…
Тётушка поморщилась.
Нет, этого, конечно, никто не допустит, но расслабляться нельзя, зверь есть зверь.
- Идите к столу, будем ужинать, да спать. На улице темно уже совсем.
Иру и Кэсса она посадила с торцов, а сама села посредине, напротив стены, к которой стол был придвинут.
Ели молча.
Когда насытились и принялись пить чай с лепёшками, Ирина, чтобы хоть как-то разрядить обстановку, спросила:
- Мне говорили, что перевёртыш, если кого-то укусит, то укушенный тоже станет перевёртышем. Это правда?
- Нет, тебе соврали. Перевёртышем надо родиться, по-другому никак. Вот, если один родитель человек, тогда может быть по-разному, ребёнок может оказаться либо человеком, либо волчонком, но такие браки, к сожалению, запрещены.
Тётушка почувствовала, как под столом нога Кэсса пытается дотянуться до ног её племянницы, ведь на этом пути он, случайно, задел её.
От громкого удара ладонью хозяйки по столу Ира и Кэсс вздрогнули.
Девушка не поняла почему тётушка это сделала, но притихла, решив, что зря спросила о чём не следовало, зато их гость прекрасно понял и быстро поджал ноги.
- Запрещены, – уже спокойно повторила Дарья последние слова парня. – Тут ты прав. А почему запрещены знаешь?
- Нет, - честно признался Кэсс.
- Бывали случаи, когда волки в порыве страсти убивали людей, хоть и говорили, что их любили (если вам вообще знакомо такое чувство). Не стану лгать, несколько раз у женщин от таких связей даже рождались дети. Но это тоже закончилось плачевно. Дети загрызали своих человеческих матерей.
Парень повесил голову, словно именно он был виноват во всех тех случаях.
- Но, - продолжила тётушка, - ты сегодня доказал, что можешь быть благодарным, и, думаю, станешь нам хорошим другом.
- Я это доказал? – удивился Кэсс.
- Да, когда почувствовал, что после того, как выпил кровь, началось неконтролируемое обращение. Ты выскочил на мороз, даже предупредил, чтобы мы заперли двери. Значит, ты можешь заботиться о ком-то кроме себя и своей стаи. Это дорогого стоит.
Лицо парня засияло улыбкой.
И хоть в полумраке, освещённом лишь парой свечей, эта улыбка больше напоминала звериный оскал, она никого не напугала.
- Когда мы контролируем обращение, то можем быть похожими на обычных волков. Мы, конечно, звери, но не нападаем без причины.
Не нужно только находиться рядом в полнолуние.
Полная луна сводит нас с ума и делает чудовищами (как и некоторые яды). Тогда мы становимся не волками, а чудовищами, и не можем сдержать ярости. Такими же делаемся, если угрожают кому-то из стаи. Всё остальное время мы можем быть людям хорошими друзьями, особенно, если эти люди восхитительны.
Женщина вопросительно посмотрела на парня.
- Да понял я! Понял, что нельзя быть вместе людям и волкам, нельзя друг друга обнимать и целовать, даже, если один только запах какого-то человека заставляет кровь бурлить, словно ты идёшь по следу на охоте, если хочется выть от счастья, глядя, как ресницы этого человека взлетают словно стайка робких птиц с ветки, а губы напоминают прохладный ручей в жаркий день... Ладно-ладно, не смотрите так. Я же сказал, друзьями!