— Поэтому он побледнел при виде тебя, да? — я вспоминаю, как изменился в лице Вадим, когда на горизонте появился Кирилл.

— Отчасти. Но тут дело скорее в его тесте, — Кир делает паузу, уголок его губ дергается, на лице появляется ухмылка. — Если придурок потеряет контракт, мало ему не покажется.

— Я этого не знала. В принципе, я вообще ничего о нем не знала, — пожимаю плечами, понимая, насколько была слепа и глупа.

— И еще, думаю, мне стоит извиниться за свое поведение, я тебя порядком достал, да? — он встает, отходит от меня и снова подходит к окну. — Это меня не оправдывает, но, честно говоря, я даже не интересовался, кто живет у меня за стеной, я вообще ничем не интересовался, находился в каком-то пьяном угаре в очередной раз получив результаты тщетности лечения своей проблемы. Очередная позорная процедура и очередной провал. Пару раз тебя видел, ты так спокойно садилась за руль, так беспечно, уж прости, это раздражало. А потом ты ко мне среди ночи заявилась вся такая воинственная, смешная и раздражающая своей безответственностью.

— Я не…

— Садиться за руль на шестом месяце беременности — безответственно.

— И поэтому ты решил меня добить, устроив секс-марафон за стенкой.

— Не ври, все это от силы пятнадцать минут длилось, — он смеется, откинув назад голову.

— Тогда у тебя явно проблемы, — понимаю, что хожу по грани, но…

— Я выпроводил ее сразу после того, как поцеловал твою дверь, а то, что ты слышала — всего лишь порнушка и качественный буфер. Знаю, это было по-детски глупо, но я был зол, хоть это меня и не оправдывает.

— Ты перекрыл выезд, — напоминаю зачем-то, он ведь тут прощения просить пытается, а я капризничаю, получается.

— Ты вообще слышала, что я только что говорил? — он смотрит на меня серьезно. — Я выпроваживал Асю…

— Алю, — я зачем-то его исправляю. И как так вышло, что я запомнила имя уточки.

— Не суть, — качает головой, — в общем увидел твою машину и разозлился, сам не понял на что. Наверное, на тебя, на придурка твоего, заделавшего ребенка и ни хера о нем не заботящегося.

— Мне пришлось вызывать такси! — бурчу обиженно.

— Кто же виноват, что ты такая шустрая, — он снова смеется, а я в который раз ловлю себя на мысли о том, что мне нравится его смех. — Я спустился, а тебя уже и след простыл.

— Ты сказал, что никуда не собираешься и предложил пойти пешком! — он точно надо мной издеваться или изворачивается.

— Я вообще много чего лишнего говорил, но ты такая милая, когда злишься, — он поворачивается ко мне, на губах появляется ребяческая улыбка, а я все никак не привыкну к его метаморфозам.

— Как ты узнал, что я в больнице? — перевожу тему.

— Вернулся домой, позвонил в твою дверь, а там сообщник твой, Егор, кажется, цветы поливал, от него и узнал. А как узнал, сразу к тебе. Ты уже спала.

— Егор, — спохватываюсь.

А ведь я, с появлением Кира в больнице, совершенно забыла о Волкове. Он почти каждый день у меня бывал, правда, выглядел плохо и все отмахивался, мол, все хорошо, а я нутром чуяла, что что-то не так.

— Мне надо позвонить… я

— Не надо, ему сейчас не до тебя, — уверенно произносит Кир.

— Что ты имеешь в виду?

— Чуть меньше двух недель назад сын нашего мэра попал в аварию, машина всмятку, паренек в рубашке родился, но пострадал, — рассказывает Кир, а я не понимаю, к чему он клонит.

— Ты это к чему?

— А к тому, что Белов — лучший друг твоего Егора, думаю, не нужно объяснять, что сейчас пацан чувствует.

— Надо… надо, я должна…

— Ты ничего не должна, дай ему прийти в себя, он чуть друга детства не потерял. И, кстати, я видел, как вы обклеивали мою машину стикерами, — я понимаю, что он таким образом пытается меня отвлечь.