– Любовь к совратителю – это ненормально, – фыркнула Беатрис презрительно. – А если против воли, то и по закону преследуется.

– Лучше уж герой склонит героиню к сексу добровольно-принудительно раз-другой, а потом у них начнут развиваться отношения, чем долгий потребительский трах, я не хочу, но отдаюсь и удовольствие получаю, а затем ой, спасение явилось, враги повержены. Ура, все получили по заслугам, счастливый конец, – скрыть сарказм я даже не пыталась. «Развратная леди» до финала мной не осилена, потому как я читала под партой единственный экземпляр, оказавшийся в школе и гулявший по рукам учениц, жаждущих запретного, горячего хотя бы на страницах книги. На перемене кто-то из девушек попросил брошюрку, и больше я не видела похождений неуёмной леди, не умевшей и не пытавшейся говорить «нет» мужчинам. Но, судя по восторженным отзывам одноклассниц, в конце какой-то счастливчик всё-таки спас несчастную леди от участи плохой куртизанки. – Или любовь к злостному совратителю ненормальна, а продолжительное смакование сцен, в которых героиня вынуждена отдаваться кому ни попадя, зная прекрасно, что никому из партнёров она сама не нужна и не будет нужна, только её тело, – это хорошо и естественно? Важно, что в финале добро восторжествует, гадов накажут, а героиня не запятнает себя любовью к недостойному, да?

Дверь открылась, заставив нас умолкнуть, и в зал вошла учительница танцев. А за госпожой Лораной тенью следовал Гален и мимолётная усмешка на его лице мне отчего-то совсем не понравилась.

2. Глава 2

Девушки послушно, привычно выстроились в одну линию и присели заученно в реверансах.

– Прекрасно, девушки, прекрасно, – похвалила госпожа Лорана и хлопнула в ладоши, разрешая нам выпрямиться.

Даже со скромно потуплённым взором я знала, что Гален смотрел именно на меня. Скользил неспешно взглядом, оценивая присобранные сзади длинные светлые волосы – на остальных уроках я носила строгий пучок. Обнажённые руки и плечи. Грудь, открытую низким вырезом корсета. Для занятий танцами у нас отдельная форма – тёмно-синяя юбка длиной до щиколоток и жёсткий чёрный корсет, строго держащий осанку. Хотя обычно на танцы не допускался никто посторонний, тем более мужчины, некоторые девушки надевали под корсет тонкую блузку или прикрывали плечи и декольте шёлковым платком. А я в «Маске» и в куда меньшем количестве одежды выступаю, что мне рискованный вырез?

Правда, нынче оно как-то иначе выглядит.

– Господин Скай попросил разрешения присутствовать на нашем уроке, – продолжила учительница, улыбаясь так старательно, так масляно, что у меня и сомнений не возникло, что Гален купил сие почётное право всего-то за несколько граммов откровенной лести и парочку своих улыбок. – Уверена, нас это совершенно не затруднит.

Едва госпожа Лорана отвернулась, направившись к старенькому патефону на столе в углу зала, как кто-то, залившись краской, принялся украдкой стягивать края платков и горловины блузок в попытке прикрыться ещё сильнее, кто-то, наоборот, расправил плечи, выгнул слегка спину и вздёрнул подбородок повыше, а то и вовсе снял шёлковый отрез, демонстрируя декольте во всей красе. Гален наблюдал за суетой, вызванной его нежданным визитом, с добродушным, отеческим почти снисхождением, снова и снова касаясь меня взглядом, пока скорее оценивающим, изучающим, но с проклёвывающимися уже ростками сугубо мужского интереса.

– Девушки, давайте покажем господину Скаю, что мы разучили на прошлом занятии, – женщина достала из бумажного конверта пластинку.