Не понимаю, пьян он или нет. Наверное, слегка.

— Что они собирались мне сделать, как ты думаешь? — спрашиваю.

— Влили бы водку в горло и раздели. Может, пофотали, может, отжарили. Я не знаю, — выплевывает слова. — Обсуждали разное, я курил, слышал. Подумал: ну Юля умная, она от коллектива ни на шаг. Юля, блть, одна ночью в бане в купальнике! — всплескивает руками.

И совсем он не страшный, хоть и рычит злобно. Злится, психует, но при этом-то хочет.

— Матвей, — окликаю тихо-тихо. — Мот, я бы это не пережила.

— Этого бы не пережил я, — перебивает он жестче.

Мое сердце разрывается. Почему? Почему не пережил бы?

— Ты меня ненавидишь?

Он хмыкает и тянется к полотенцу. Я дрожу и продолжаю:

— Все так думают. Что ты меня ненавидишь за то, что я тебе изменила. Но это неправда. Я никогда тебе не изменяла. Клянусь, никогда. Тот поцелуй был ничего не значащим недоразумением, я рот потом полоскала... я... честное слово, мне противно было. Я не знаю, почему Костя так всем сказал. Я вообще ничего не знала.

Матвей делает шаг в мою сторону, обхватывает подбородок. Не больно, но ощутимо. Приподнимает. Смотрит на губы.

— Всю душу мне вымотала. Тебе нужно пошире открыть глаза, Юля. Ничего вокруг себя не замечаешь. Живешь как слепой котенок. Над тобой весь день стебутся, делят тебя, унижают, ты только дрова в костер подкидываешь. Свалить гордость не позволяет? Чуть до беды себя не довела.

Я сглатываю.

— Как ты мог связаться с моей подругой?! Как ты мог так поступить со мной?! Это ты! Ты мне всю душу вымотал! Я весь день в кипятке варюсь заживо. А на них всех мне плевать, я никого не замечаю. Только как тебя шлюхи всякие трогают!

Матвей делает движение головой. Хмыкает.

— В кипятке варишься? — переспрашивает с вызовом.

— В нем самом! Ты когда узнаешь всё, ты... ты... — Начинаю задыхаться, подбирая слова. — Ты жалеть будешь! — И добавляю жалобно: — А я уж отыграюсь!

В этот момент он наклоняется и целует. Сразу в губы. Накрывает их, сминает, прикусывает. Затыкает меня, заставляя не злиться, а чувствовать.

Наши языки касаются, а вкусы смешивается. Потребность мгновенно достигает максимума, будто фитиль подожгли и назад дорога исчезла.

Мы льнем друг другу.

Голодные, дикие, бешеные. Адски соскучившиеся.

А дальше тормоза отключаются.