— Идите все вон! — Хемминг почти не повышал голоса, но все слушались его беспрекословно, я же застыла на месте, и когда стражники отпустили меня, чуть не упала на пол.

Да и упала бы, но каким-то образом Мектильда быстро оказалась рядом и подставила плечо.

— Говорите как есть, — успела шепнуть она.

— Моя скальда, она не далась мне. Она бесполезна для вас, — Иона снова заикалась, даже сильнее обычного. Она с поклоном подошла к сестре и всё старалась прикрыть ладонью больной глаз.

— Покажись моему целителю, — поджав губы, с тревогой в голосе произнесла Лив, но отступила на шаг, чтобы только не запачкать ненароком белое платье в чужом несчастье. — Немедленно иди, я навещу тебя позже!

— Как прикажете, Сиятельная!

Иона пятилась к двери, пока не скрылась за ней.

— А этих я пока брошу в подвал. Не спорь, здесь мой дом, — скальда обернулась к жениху, на что тот только пожал плечами. — Кажется, по их милости я останусь голодной и слабой.

Скальда дотронулась до броши из белого камня с аметистом в центре, также сделал и Хемминг.

— Я говорила тебе. Мои сны всегда правдивы, — захныкала скальда и прижалась к жениху, увлекая его прочь. Хемминг усмехнулся и бросил через плечо:

— Не только твои, Сиятельная. Боги иногда любят так шутить со смертными.

— Я тоже люблю шутить, Хемм, — скальда тоже посмотрела на меня исподлобья. В её красивых глазах я прочла лишь беспощадную злобу. — Я прослежу, чтобы вы обе нескоро вырвались на свободу.

12. Глава 12

Глава 12

1

— Она говорит неправду, госпожа, — руки Мектильды, одевавшие меня, всё ещё дрожали, но движения оставались отточенными и ловкими. — Сиятельная не забыла, что скоро смотр у конунга, где должны присутствовать все фронньер.

— Она только что хотела меня убить, — устало ответила я, чувствуя себя побитой камнями, но не униженной.

То, что мою наготу видели многие, не пугало: здесь фронньер осматривали не только карлы, но и целители, чтобы подтвердить: девушки здоровы и плодовиты.

Нас учили и тому, что мы не должны стесняться своего тела, ведь на смотре у конунга каждый скальд, кому выпадет нами владеть, может потребовать девицу обнажиться при всех. Чтобы быть уверенным в её покорности и отсутствии изъянов, например, некрасивых пятен на теле.

Удивительно, как под угрозой полного забвения и с осознанием ничтожности нового статуса девушки забывали о стеснительности. Равно как и о том, что в своём мире никогда бы не сделали ничего подобного.

Но в том-то и дело, что мы больше не были в своём привычном мире.

Однако, беспокоило меня иное. То, что я прочла в глазах Славной Лив.

— Она ещё попытается не раз от меня избавиться, — медленно произнесла я, скорее для того, чтобы послушать: будет ли Сила, заключённая внутри, протестовать. Нет, она молчала, значит, я права.

— Ах, госпожа моя, вы не привыкли склонять голову, но теперь надо подумать, как бы выжить, — Мектильда обошла кругом, завязывая верёвки сарафана на вырезе груди.

Мы стояли в том деревянной каморке, которая вела в купальню, и где я оставила одежды, прежде чем войти. Мектильда говорила тихо, время от времени бросая на моё лицо встревоженные взгляды. Я же нарочно не торопила её, не хотелось выходить за дверь, понимала, что теперь всё изменится.

Уже изменилось. И я как утлое судёнышко, подхваченное штормом, должна отдаться на милость бури.

— Не надо говорить мне то, что следует делать. Я сама разберусь.

— Простите, моя госпожа, я хотела помочь, — затрепетала Мектильда и склонила голову. — Но раз вы сами всё знаете.

— Извини, но я пока не могу разговаривать, — ответила я чуть мягче и пожала холодную руку бывшей служанки. Пусть в её голосе слышалась насмешка, она пока была мне не врагом. И мне хотелось объясниться.