– Я всю жизнь занимаюсь этим, а тут могу быть полезен стране которой отдал половину жизни.

– Не преувеличивай, ты не так уж и стар.

Взгляда Исх’ида проясняется. Он, опираясь на руку, почти что ложится на длинный дубовый стол, от которого так приятно пахнет выскобленным деревом и простым щелоком.

– Сколько мне лет по-твоему?

Вэл поднимается из-за стола. Ей не нравятся эти игры, а он как раз затеял такую. Этот вопрос ничто иное, как флирт.

– Достаточно, чтобы ты понимал, что однажды допрыгаешься и попадешься на глаза тому, кто увидит в твоей уловке знакомые черты ненавистного начальника.

– Мои подчиненные любили меня.

– Ну конечно же! А я – принцесса цветов!

– Ладно, огнецвет. Твоя взяла. Пусть так: они уважали меня, а это стоит многого. Как думаешь кто принес мне все эти документы?

Тристан ставит пустую тарелку на мойку, прихватывая с нее огромную кружку, что вообще-то емкость для супов, но с ручкой.

– Я пользуюсь случаем.

Вэлиан впечатлена преданностью его подчиненных. Они так-то не ему служили, а короне и надо думать, что они в самом деле сомневаются в чем-то раз решили пойти на такое – кража секретных документов.

– Пока ты наслаждалась романтикой и учила друзей не брать чужое я собирал информацию на тех, кто вдруг встал у руля. На какой-то момент я стал сомневаться в том, что во всем этом замешан наш царевич, извини, король, но это не так.

Тристан подавил зевок, делая глоток травяного чая. Вэл оперлась о стену, слушая его и не позволяя себе вернуться обратно. Он сейчас уснет там. Пусть уж лучше шурует в какую-нибудь из спален.

– Обожаемые, – он смолк, мучительно медленно подбирая другое слово, – кхм, уважаемые нами семейства не стали рисковать многим, а договорились только об одном.

– С кем?

– Вэл, я тебя умоляю… Как ты говоришь? Не тупи. Они договорились со своими влиятельными родственниками, а те со своими правителями лишь об одном: закрыть глаза на опустошение погостов. Никто не ожидал такой удачи в лице тебя и твоей рассеянности. Теперь же король правит страной от силы пару часов в день, а во все остальное время они, набивая карманы себе и своим родственникам за холмами и «огрызками» гор.

Вэл оттолкнулась от стены, возмущенная его последними словами. Как у него все ловко выходит! Хороший обтекатель он себе придумал – она и ее рассеянность!

–Ты не заговаривайся! Если бы не твоя любвеобильность, то не было бы этой дурочки Кириан, которая отвлекала тебя своими сиськами от безопасности дворца. В него не попал бы Дикеаваль, которого ты давно и уверено «пас» и эта девчонка. Как ее звали?

– Тайринн, – Услужливо подсказывает ей Трист, скопировав ее прежнюю позу. – Тоже с сиськами?

Вэл смеривает его мрачным взглядом. Она догадывается сколько ему лет. Судя по демонстрируемому поведению – двадцать или около того.

– Не знаю. На это я не смотрела.

– А у Кириан – да?

Вэл осекается, закрывая рот. Чертов эльф все о своем. Не ревнует она его! Трудно не заметить голую женщину, которая маячит в десяти шагах от двери.

– Не было бы ничего, если бы кто-то выполнял свою работу так хорошо, как умеет только он. Эльсвандил был бы жив и эти псы, которых он держал при себе все это время сейчас бы не рвали и растаскивали страну по лоскутам. Был бы жив Эонейрнер и вся его семья.

– Ему бы тоже не помешало выполнять свою работу.

– Ага. Ты еще скажи: не смотреть на сиськи!

Вэл тянется к его кружке и обмакивает в нее пальцы, желая лишь одного, чтобы он убрался в подсобку. Или в чулан. Или в сарай. Куда угодно! Он разозлил ее своим замечанием. Он прекрасно знает то, что она думает об этом, а с этой минуты это станет чуть ли не навязчивой идеей.