– Тем не менее народы всего мира, подсмотрев харру у драконов, решили перенять этот ритуал и вскоре появились рисунки не просто в виде колец, но и браслетов, узоров на лицах, руках и даже полностью покрывающие тела дорогих сердцу красавиц. Самые дорогие и особо ценные невесты вынуждены были «носить» эти узоры, не снимая. Помимо блестящей красоты и подтверждения богатства, харра (а позже тарра) имела и практическую цель. Золотая краска не охотно смывается водой. Однако, трение и влага с тел сильно нарушают первоначальный рисунок и это могло быть доказательством неверности, а следовательно, и поводов для расторжения союза и прежних договоренностей.

Она делает глоток чай. Зачем она читает это? Почему он сделал закладку так далеко?

– Стоит вернуться к драконам. Харра в отличие от тарры не смывается и не повреждается. Избавиться от нее можно лишь в одном случае – избавившись от конечности, но такие случаи редки и автору сего труда не встречались, поэтому не будут описаны в нем.

Вэл читает и читает, а потом и вовсе стонет, падая на книжку лицом. Ее стенания и терзания длятся какие-то несколько секунд. Она поднимается и идет к кушетке, расталкивая прикорнувшего на ней сыщика.

– Ты зачем это сделал?! Зачем я тебя спрашиваю?!

– Сделал что? Вэл, давай поспать!

У Триста заспанный вид, настолько сонный что нет сомнений в том, что он действительно спал, укрывшись плащом-разведчика. Вещь не просто волшебная, она – уникальная. Плащ превосходно имитирует тень и уже не одну тысячу раз спасал укрывшихся под ним воинов. Триста и того спрятал, сделав незримым для ее глаз.

– Это что? Это что?!

Она сначала протягивает ему книжку, а потом швыряет в него ей, метя горящим фолиантом ему в голову. Тот успевает закрыться, а там и вовсе отмахнуться от пылающих страниц.

– Я ничего не делал… Вэли… Я сплю. Который час?

Вэлиан не отвечает, то вспыхивая, то погасая. Сомневаться в том, что Сфайрат не почувствовал прикосновения рук Тристана и оказался бракованным драконом – нельзя. Она стребовала с него клятву и все зря. Трист сдержит слово, но дракону и не надо этого.

– Будишь меня… Портишь книги… Орешь. Рано ведь.

– Ты достал меня своими играми! Друзья так не поступают! Они ведут себя нормально, потому что уважают выбор других, а не передвигают их словно фигурки по шахматной доске!

– Друзья поступают так как считают нужным, когда хотят спасти чью-то жизнь и…

Тристан смотрит на ее бедра, кивая чему-то своему, но в следующее мгновение вскакивает, хватаясь за «ужаленную» щеку.

– Стоять, Бэаквуа! Не смей сбегать! – он возвращает ее, ухватив за руку. – Ты ведь не подожжешь меня? Нет?!

Он держит ее за обе руки, глядя в эти злые темные глаза, в которых еще чуть-чуть и разгорается пламя.

– Мы сами выбираем друзей, и они всегда под стать нам самим. Не моя вина, что ты с самого начала числилась среди моих профессиональных интересов. Каюсь, что все было бы по-другому не подружись мы с тобой. Стой я сказал тебе! Ты выслушаешь меня до конца, Бэаквуа! До конца я сказал тебе!

– Я могу слушать тебя и без твоих прикосновений!

Хотела она того или нет, но она добилась своего – Тристан вышел из себя, перестав быть похожим на одного из многочисленных эльфов этого мира. Кажется, что его облик стал темен, черты лица выделились и загрубели, а из глаз посыпались самые настоящие молнии.

– Было бы проще отдать тебя им, и ты бы выкрутилась! Ты ведь так и сделала?! Вернулась и исполнила предначертанное? Только бы ты не возвратилась оттуда. Как не крути. Тебе нужна была помощь, и ты ведь знаешь, что не от меня, я плохо летаю.