Появилась хозяйка кабинета. И стоило ей войти, как все переменилось. Кажется, даже воздух стал иным. Пряным, свежим, с нотками шампанского.

Не знаю, как так случилось, что столь красивая и неординарная женщина нашла свое призвание в подобном заведении. Но в том, что не заметить ее или даже просто пройти мимо было невозможно – спору нет.

Диана обожала тридцатые годы прошлого века. Будь у нее машина времени, непременно перенеслась бы туда. Но за неимением оной, она впитала в себя всю прелесть ушедшей эпохи и ее красоту. И при этом она вполне органично вписывалась в реалии своей жизни и окружения. Привлекая еще больше внимания, вызывая еще большее влечение.

Ее иссиня-черные волосы, уложенные по моде той эпохи, оттеняли светлую кожу. Губы подведены ярко-алой помадой в цвет лаку на ногтях. Черные стрелки на глазах накрашены идеально, а нарисованная родинка над верхней губой игрива и очаровательна.

Медицинский халат скрывал несомненные достоинства ее фигуры. А длинные ножки в чулках со стрелочкой украшали туфельки «Мэри Джейн».

Без всякого интереса взглянув на присутствующих, Диана прошла к столу. Поставила аптечку и посмотрела на меня.

Первым с охватившим всех мужчин (и даже Бурова) волнением справился Сергей. С несвойственной робостью прошелестел:

– Доброе утро, Диана.

– Доброе, – ответила она равнодушно.

Натянула на тонкие пальчики медицинские перчатки и ласково коснулась моей щеки. Я послушно отпустила платок, давая ей возможность осмотреть меня. Он сплошь пропитался кровью и улетел в мусорную корзину.

Проследив его полет, Буров сказал недовольно:

– Девушка перенервничала.

Не удостоив его и взгляда, Диана спросила:

– След от удара на переносице тоже последствия стресса?

Буров счел за благо промолчать. Следователи обменялись многозначительными взглядами.

Сделав все необходимое, она бережно отерла мое лицо влажной салфеткой. Приложила лед, завернутый в полотенце и велела:

– Держи крепче.

Закончив со мной, Диана присела за свой стол. Посмотрела на следователей выжидающе. Несколько заискивающе Сергей спросил:

– Не возражаешь, если мы здесь опознание проведем?

Я тихо охнула. Юрий поспешил вмешаться:

– Опознание будет проходить по вещам покойного.

Диана кивнула и куда-то позвонила. Не прошло и пяти минут, как в кабинет протиснулся сутулый парень и положил на ее стол прозрачный пакет. В нем болтались несколько обгорелых предметов.

Должно быть, моя реакция на увиденное сказала присутствующим все, что нужно было знать. Но сухой язык протоколов требовал большего.

– Да, это вещи моего мужа. Обручальное кольцо, часы…все принадлежало ему.

Диана достала из ящика бутылочку минералки. Открыла ее и поставила на стол. Сказала наставительно:

– Маленькими глоточками.

И покинула свой кабинет. Сергей же, обращаясь к Бурову, велел:

– Подождите, пожалуйста, в коридоре.

– Но…

– Мы позовем, когда потребуется.

К подобному Николай не привык. Но сейчас было не то время, чтобы спорить.

Обманчиво ласково следователь спросил:

– Когда вы видели вашего мужа в последний раз?

Посыпавшиеся на меня вопросы ничуть не отличались от тех, которыми так долго досаждал мне Буров. И ответы мои были точь-в-точь тем, что уже произносила.

Но теперь каждое мое слово было записано на бумагу и стало частью уголовного дела. А я превратилась в подозреваемую в убийстве. Теперь уже официально.

В том, что муж был убит, следователи не сомневались. Опираясь на заключение Дианы, они знали, что убитый был вначале застрелен, затем помещен в машину, которую впоследствии подожгли. Пожар, по мнению следователей, был нужен для того, чтобы уничтожить улики и помешать следствию.