– Что? – опешил он. Я легко пояснила:

– Хотели бы поиграть с Судьбой?

– С чего ты взяла?

– Интуиция.

– Как у ведьмы?

– Надеюсь, что нет. Их она подводила. Костры тому свидетели.

Уваров тихо хрюкнул и уставился на меня. Глазки его блестели хитро, а я гадала, как бы половчее избавиться от этого надоеды. Но уже понимала, что будет это непросто, оттого являла собой пример покорности.

– Не похожа ты на убитую горем вдову.

– Я вообще ни на кого не похожа. Только на саму себя.

– Потому Давид по тебе с ума и сходил?

– Домыслы. Рассудок моего мужа был ясен как небо в погожий день.

– Был? – Уваров усмехнулся. – Уже в прошедшем времени?

– Разве об ушедших говорят иначе?

– Что, даже не всплакнешь?

– Я переживаю горе по-своему. И не терплю публичности.

– Я слышал, художники все с приветом. А ты, говорят, талантлива. Значит, и вовсе того.

– Мерси.

Уваров сверлил меня взглядом, но с какого края подступиться не знал. Чертыхнулся и решил не мудрствовать.

– Ты ведь понимаешь, что одной тебе с этим не справиться?

Я посмотрела на равиоли с соусом песто, что только что подал официант, и с уверенностью сказала:

– Сдюжу. У меня хороший аппетит.

Уваров поморщился, глазки заблестели зло. Интересно, как он умудрился сколотить состояние? Ведь его лицо – открытая книга. Все мысли словно маслом написаны.

– Я не об этом!

– О чем же?

– Бизнесе Строгонова!

– О!

Сеня дернул щекой. Я стала раздражать его несказанно. Но не настолько, чтобы он покинул мой стол и присоединился к девице с глубочайшим декольте на вечернем платье, с которой явился в ресторан. Девица, к слову, метала в нашу сторону свирепые взгляды, и это начинало раздражать.

– Тебе потребуется помощь. Совет знающего человека.

– Не думаю.

– Серьезно? – усмехнулся Сеня.

А вот и он. Оскал желающего крови противника. Не волчий, конечно. Но и шакалы могут ранить смертельно.

– Я вовсе не собираюсь вникать в дела мужа, – принялась объяснять я. – Мы уже все обсудили с Николаем. Он согласился взять все эти хлопоты на себя. Я очень ему благодарна. Очень! Ведь бизнес – это совершенно не мое. Я человек творческий. И именно творчество – мое призвание. А не все эти цифры, переговоры… Б-р-р-р…

– Буров, значит, в деле…

Я кивнула в такт размышлениям Сени. Имя старого вояки, к слову, произвело на него впечатление. И не самое лучшее. По неведомой мне причине он его боялся. Но аромат чужих денег был столь пленителен, что отступать мой сотрапезник не собирался.

Вытащил из кармана визитку и протянул мне. Буркнул сердито:

– Позвонишь, когда созреешь.

Я посмотрела на белый прямоугольник и проблеяла:

– Не понимаю…

Уваров резко наклонился и прошипел зло:

– Слезами кровавыми плакать начнешь и поймешь. И тогда я буду именно тем, кто согласится тебе помочь. Ну а пока ешь свои пельмени и не умничай.

Уваров так осерчал, что даже не пожелал остаться. Быстрым шагом он пересек террасу и скрылся в закрытой части ресторана. Его спутница растерянно похлопала накладными ресничками и бросилась следом.

Я же сосредоточилась на угощении. И с большим удовольствием продолжила ужин в одиночестве.

Но все же хандра меня настигла. Не желая возвращаться в пустой дом, я колесила по ночному городу. Без цели. Не чувствуя времени.

И в какой-то момент я обнаружила себя в переулке по соседству с Летним Садом.

Небольшой трехэтажный дворец в стиле барокко был обращен фасадом на Миллионную улицу. Он был построен по заказу семьи любимой камер-фрейлины императрицы. И несколько поколений знатного рода проживали здесь свою жизнь. Кружили на балах, уходили на войну. Крестили детей и прощались с ушедшими.