Тогда я просто вдохновилась идеей зеленой энергии. Без каких-либо последующих действий. А вот в тяжелый период жизни, когда вокруг был кромешный мрак, вдруг ни с того ни с сего вспомнила о ней. И выбрала ее в качестве своей духовной опоры.

Помнится, услышав мою просьбу, отец изрядно изумился. Мол, зачем тебе такой сложный бизнес с огромными убытками? К счастью, этот вопрос был риторическим, и, убедившись, что я действительно готова связать свою жизнь с Арсланом, папа с барского плеча переписал на меня «Радиант». И еще несколько коммерчески успешных фирм в придачу. Так сказать, в качестве приданого.

– Понял, – кивает Алаев, хотя по лицу видно, что он ни черта мне не поверил. – Ну и как обстоят дела у компании сейчас?

– Ты и так знаешь ответ на этот вопрос. Никакую иную информацию, кроме той, что есть в публичном доступе, я разглашать не собираюсь.

Тимур подносит ладонь к лицу и, слегка прищурившись, чешет гладко выбритый подбородок. Молчит. Обдумывает услышанное.

– Хорошо, Диора. Давай начистоту, – наконец выдыхает он. – Я знаю, что год назад «Радиант» хотели выкупить. Это был контролируемый государством энергетический холдинг. Они дали хорошую цену, чем вызывали интерес инвесторов. Акции взлетели. Но ты решила сохранить контроль и ответила более высоким предложением, что позволило оценить компанию еще дороже. Энергетический холдинг отступил.

– Молодец, – роняю с улыбкой. – Хорошо подготовился.

– Ты пошла ва-банк и не прогадала, – продолжает Тимур. – Но ты же понимаешь, что не сможешь постоянно покупать себе выход из неприятностей?

Разумеется, понимаю. Но произнесение этого вслух равносильно признанию в том, что у меня нет долгосрочного плана. Что я уже давно на перепутье. Что красивая мечта о благом деле загибается под прессингом суровой бескомпромиссной реальности прямо у меня на глазах.

– Пожалуйста, давай ближе к делу, – демонстративно кошусь на часы. – У меня не так много времени.

– Диора, я хочу, чтобы ты поняла одну вещь: я на твоей стороне, – Алаев упирается локтями в столешницу и подается вперед. – Я верю в перспективы возобновляемых источников энергии, верю, что за этим будущее. У меня нет цели подмять под себя «Радиант» и, высосав из него все соки, сбросить в утиль. Нет. Мое предложение куда более глобальное и экологичное. Думаю, ты не будешь отрицать, что компании уже давно нужен большой, а главное замотивированный партнер. И этим партнером вполне могу стать я.

В целом, Тимур говорит здравые вещи, но я не могу отделаться от ощущения, что где-то скрыт подвох. Поэтому не спешу обнажать свои мысли и эмоции.

– И что конкретно ты предлагаешь? – спрашиваю, помолчав.

– Я выкупаю двадцать четыре процента акций. По той же цене, которую когда-то предлагал тот государственный холдинг за всю компанию целиком, – он делает паузу, убеждаясь, что я осознаю щедрость его предложения, и снова подает голос. – Ты по-прежнему останешься у руля, и мы вместе выведем «Радиент» на прибыль.

– Есть идеи, как это сделать? – изгибаю бровь.

– О да, – говорит убедительно. – У меня масса отличных идей.

– Есть здесь какое-то второе дно, о котором мне стоит знать? – интересуюсь я. – Ну, чтобы не тратить попусту ни мое, ни твое время. Потому что, поверь, я перепроверю все договоры трижды. Вплоть до запятых. И если там будет скрытый умысел, я его обязательно его увижу.

Я испытующе смотрю на Алаева, пытаюсь проникнуть в его мысли. Не отводя взгляда, он медленно качает головой из стороны в сторону. Дескать, нет, я предельно честен с тобой.