– Думаю, он поджидает нас обоих, Ольга. За этим, собственно, я и пришел…

Дверь со стороны внутреннего двора распахнулась, явив вторую фигуру в черном. Запертая, на минуточку, дверь.

– Если планировал дать инструкции своей туэ, то поздно. Я все слышал. 

– Мое почтение, – склонил голову Раим в коротком приветствии. Он был спокоен – уж кому-кому, а ему нрав государя знаком. Коль разговаривает, а не пускает в дело свою убойную магию, значит, настроен разбираться и вникать. Хотя с гневом короля им тоже придется столкнуться, но с обычным, а не магическим.

Оля как вскочила с лавки, так и замерла. Из круговерти всякой мысленной чуши назойливо всплывала и крутилась, крутилась, крутилась строчка из старой идиотской песенки: «У тебя же папа пианист... какой ты, на фиг, танкист». Вот и она такой же «магист», что бы ей ни внушали Раим и непонятный король. Ну не приспособлена она к этому миру – хрупнуло гнилым орешком Ольгино самообладание, чуть не всхлипнула. Не выходит у нее! Не получается! Видали? Подслушал он! Да в караулке стены такой толщины, что подслушать нереально, даже если под окошком стоять. И окошко, на минуточку, с тетрадный листик и два с полтиной от земли. Без спецоборудования фиг чего услышишь. А нету оборудования, даже хреновенького фонендоскопа нету! Зато есть магия. Которую Ольга не почувствовала. И ведь мыслишки не промелькнуло, только раздражало что-то по мелочи. Как короткие гудки в телефонной трубке – досадно, но не очень-то и хотелось. Нашелся бы кто-нибудь умный да ткнул носом – дескать, магия ее проснулась ровно в момент знакомства с Тырей и лавэ. То есть как магу ей, Ольге, и месяца нет. И что она, Ольга, трохи обнаглела, раз хочет на равных тягаться с сильнейшим колдуном этого мира. Единственный, от кого Оля бы приняла на веру эту отповедь, помочь ей сейчас никак не мог – у него была своя собственная битва, и на кону как минимум стояла дружба монарха.

Напряженность момента неожиданно сбил Пашка – вышел из-за стола, простодушно предлагая старшему по званию занять главное место.

– Разрешите идти, – непонятно к кому обратился он.

– Нет! – слаженным хором ответили оба начальничка. 

– Сядь, Павел. Можешь понадобиться, – кивнул Раим, он как будто духом воспрял. Эрик, все еще показательно бесстрастный, уверенно уселся во главе стола, поморщился на неубранную посуду и неожиданно пожаловался:

– А меня хотели в столовой одного бросить?! – И вновь натянул маску непрошибаемого аристократизма, вежливого и рафинированного, как масло «Олейна». – Садитесь, госпожа Вадуд, и расскажите мне, как вам пришло в голову нарушить правила секретности. Если вам трудно сформулировать свою позицию, снимите серьгу, и я посмотрю сам. Заодно и со степенью злоумышления разберусь. 

Сними серьгу, и я посмотрю, такая ли ты дура, как мне кажется, перевела для себя Ольга. Щаз. Именно это издевательское предложение заставило ее собраться. В конце концов, нужно выгородить не только себя, но и Раима с Пашкой, раз уж они оказались втянутыми в ее подрывную деятельность. Правда, выдать что-либо осмысленное она не успела.

– Думаю, стоит просто посмотреть вероятности, – безадресно, но очень внятно уронил Раим фразу, Ольге совершенно непонятную. Эрик молча принял подачу – на пару мгновений его глаза остекленели, как будто он разглядывал перед самым носом нечто, требующее сосредоточенности. Вроде неудобного и незнакомого интерфейса. Потом, видно, высмотрел что хотел, и это нечто его удивило. Впрочем, величество быстро взял себя в руки и кивнул Ольге – давай, голубка, оправдывайся.