– Только быстро, принцесска, – ворчливо произнес он и аккуратно ссадил меня с лошади.

Я опустилась на колени возле кербера и обняла могучую шею.

– Спасибо, Когни, – прошептала в бархатное треугольное ухо. – Спасибо, что был мне другом и защитником.

Влажный язык прошелся по моей щеке, стирая одинокую слезинку. Я зарылась носом в пушистую шерсть. Прижалась, сглатывая слезы. В тот момент четко осознала, что Конги был моим единственным другом не только в Таканиве, он был моим единственным другом во всем мире. Первым в моей недолгой жизни. И, скорее всего, последним.

– Надеюсь, мы еще когда-нибудь встретимся, – сдавленно прошептала и отстранилась. Пытливо заглянула в невероятно умные рубиновые глаза. Знала, Конги меня понял...

С трудом удалось расцепить ладони и подняться на ноги. Арэта, свесившись с седла, легко подхватил меня за талию и ловко усадил на свои колени.

– Думаю, уже можно трогаться, – заключил он, и отряд медленно двинулся в сторону массивных, обитых железом ворот.

К слову, саркофаг на колесиках тоже потащился следом. Зачем было волочь эту колымагу, я не знала. Но если ее не оставили за стенами крепости, значит в этом крылась некая цель.

За воротами ветер усилился. Поднимая с земли снежную крупу, он безжалостно бросал ее в лицо, обжигая щеки. Я задохнулась от первого, слишком сильного порыва. Закашлялась от попавшей в нос снежной крошки. Поцарапанные острыми льдинками, прихваченные трескучим морозом, щеки моментально начали гореть и саднить.

Нас, словно что-то не желало выпускать за пределы крепости. В каждом завывании мне слышалась угроза. Зловещее пророчество, заставляющее замирать все внутри.

– Повернись ко мне! – приказал Арэта.

Я с трудом подняла голову и взглянула на полукровку. Капюшон упал на плечи, волосы, подхваченные ветром, облепили лицо. Его горячая ладонь убрала непослушные пряди, зацепив подушечками пальцев щеку. Сразу же пронеслась волна жара. Кровь забурлила в венах, приникла к бледной коже. Я забыла как дышать, прислушалась к ощущениям, к острым иголочкам, покалывающим где-то внутри.

– Вот так, – он надел мне на голову капюшон и завязал тесемки у подбородка. А сверху накинул еще один, от своего плаща. – В карете было бы гораздо теплее. Может, пересядешь?

Я помотала головой и сглотнула липкий комок, который тут же появился, стоило лишь невзначай обмолвиться о карете. Даже такое вот небрежное упоминание вызывало панику и ужас.

– Тогда прижмись ко мне покрепче и спрячь лицо. Дорога предстоит неблизкая.

Послушно придвинулась, немного поколебавшись, обхватила руками за талию и ткнулась носом в его грудь, прячась от непогоды.

– Через несколько часов у нас привал. Там будет не так ветрено, и ты сможешь позавтракать.

Я едва заметно кивнула. Есть пока не хотелось. Подозреваю, что позавтракать я должна была в карете, но теперь эта привилегия мне была недоступна. Как и теплые кирпичи, защита от снега и уединение. Но, несмотря на это, я все равно не жалела, что отказалась ехать в ней.

Дышалось с трудом. Завывал ветер, отчаянно и заунывно. Я уткнулась лицом в шерстяной камзол Арэты и не видела ничего вокруг. Двойной капюшон закрывал от снежного крошева, а горячее тело лорда грело не хуже печки.

Несколько раз я порывалась высвободиться из объятий, взглянуть на окружающий пейзаж и отдать полукровке его плащ. Меня откровенно беспокоило, что Арэта на таком морозе в одном лишь легком камзоле. Но мои трепыхания мягко пресекали.

– Чего ты елозишь, принцесска? – донеслось до меня, когда я в очередной раз попыталась высунуть нос наружу.